Ход черной королевы

— Кажется, я знаю, что нужно делать.

— И что конкретно? — спросил Женя.

— У меня есть один знакомый психиатр, — тихо сказал он.

— Уже интересно, — с улыбкой проговорил Кудрин.

— Так вот, — продолжал Николаев, — года три тому назад, когда ты еще не работал у нас, преступники обчистили его квартиру на Варшавском шоссе, и я тогда лично расследовал это преступление. Через пару дней мы задержали преступников на продаже магнитофона с той кражи и вернули потерпевшему все украденные вещи. Тогда мне этот психиатр по фамилии Глухарь сказал, что если будет нужна помощь, он всегда поможет. В общении с ним я понял, что он занимается гипнозом и старается с его помощью излечить больных. Я вот сейчас стою и думаю, — продолжал рассуждать Николаев, — а что если попросить его приехать к нам и провести с Мищенко гипносеанс.

— Грандиозно! — воскликнул Женя, — а он не ученик ли Вольфа Мессинга?

— Об этом я не знаю, но Илья Васильевич Глухарь говорил, что знаком был с ним, — ответил он.

Николаев открыл свою записную книжку и, найдя телефон психиатра, тут же позвонил ему. Судя по разговору, Женя понял, что тот дал согласие на встречу, отчего у начальника поднялось настроение.

— Попробуем воспользоваться гипнозом, а вдруг прокатит, — проговорил Павел Иванович, — это остался, пожалуй, единственный способ уйти от повышения количества нераскрытых преступлений. Поезжай сейчас в психиатрическую больницу номер пятнадцать на Каширском шоссе, в главном корпусе в ординаторской он тебя ждет. Расскажи Илье Васильевичу о наших проблемах и постарайся уговорить его приехать к нам для гипносеанса с Мищенко.

— Ну что, полетел я тогда в психиатрическое гнездо Глухаря, — с улыбкой сказал Женя, — дай бог, в первый и последний раз.

— Пламенный привет Глухарю, — засмеявшись, проговорил Николаев, — давай поторапливайся.

Через полчаса Кудрин вошел в ординаторскую главного корпуса больницы. За письменным столом, согнувшись, сидел и что-то писал худощавый седоволосый человек в белоснежном халате.

— Добрый день, Илья Васильевич, я от Николаева, — сказал Женя и протянул удостоверение личности.

— Присаживайтесь, молодой человек, — сказал психиатр, — слушаю вас.

Женя коротко рассказал ему об ограблении универмага и о подозреваемом Мищенко, к которому он не знал, как подступиться.

— Я так понимаю, что вы хотите с моей помощью развязать язык этого человека и узнать, что на самом деле произошло на складе? — спросил врач.

— Да, именно так, Илья Васильевич, — ответил Кудрин.

— Для начала хочу сказать, что гипноз — это особая форма мозговой активности, которая включает в себя высокую концентрацию внимания и открытость к внушениям, — начал говорить врач. — Вы должны понять, что так называемая гипнабельность, то есть способность к внушению, — это сугубо личностная черта. Перевожу на понятный язык: не все люди поддаются внушению. Однако, вполне возможно заставить некоторых людей говорить в гипнозе то, что они никогда бы не стали делать.

— Так давайте аккуратно попробуем, вдруг получится, — горячо воскликнул Женя, — боюсь, что это у нас последний шанс раскрыть преступление, да и Николаев очень просил.

— Ну, только ради Павла Ивановича я, пожалуй, соглашусь, я ему обязан, — проговорил врач, — а это не противозаконно?

— Да нет, не волнуйтесь, мы не переступим черту закона, да и об этом никто и не узнает, — ответил Кудрин, — когда мы вызовем к себе Мищенко, я вам накануне позвоню.

Поблагодарив врача, Кудрин попрощался и поехал на троллейбусе в сторону отделения милиции.

Подходя к работе, он увидел в курилке одиноко стоящего Николаева, который, высоко задрав голову, как паровоз, со свистом выпускал изо рта пары сизого дыма. Женя тоже достал сигарету и закурил.

— Ну, что у тебя? — спросил начальник.

Кудрин подробно рассказал о встрече с Глухарем и что тот согласился приехать и провести гипносеанс.

— Это хорошо, молодец, — похвалил Николаев Женю, — но эту встречу надо хорошо подготовить. Я думаю, что Мищенко надо будет вызвать в отделение милиции в компании с другими работниками универмага.

— А это зачем? — удивился Кудрин.

— Понимаешь, было бы тактически грамотно, — ответил Павел Иванович, — если бы мы вызвали только его одного; Мищенко насторожится, уйдет в себя, и трудно будет с ним разговаривать. А когда мы вместе с ним пригласим еще пару человек, то он окажется в более расслабленном состоянии, и напряжение будет притуплено. К тому же, я думаю, что это наверняка будет расценено Мищенко так, будто мы пригласили всех этих лиц для уточнения мелких деталей того дня.

— Классно, Павел Иванович! — проговорил Женя.

— И еще, — продолжал Николаев, — надо будет взять в дежурной части магнитофон с микрофоном и незаметно примостить его в кабинете, где будем проводить гипносеанс. И сделать это надо будет очень аккуратно, чтобы Мищенко его не заметил. Вызывай его и еще двух работников магазина на послезавтра к часу дня и предупреди об этом нашего психиатра.

— А что другие будут делать, когда мы начнем работать с Мищенко? — спросил Кудрин.