Ход конем

Как только поезд пополз мимо перрона, Алексей прилип к окну в коридоре и стал с жадностью вглядываться в каждую чёрточку пейзажа. Он чувствовал, что появится здесь не скоро, а может быть, вообще никогда. Мимо плыли сначала малознакомые московские, а потом и вовсе незнакомые подмосковные пейзажи. Он не видел их раньше, никогда не гулял среди этих лугов, но эти деревца, пригорки, сосны – последнее, что сохранит его память. Помимо его воли, сознание запоминало каждую былинку этой измученной июльским солнцем травы как последнее воспоминание об Отчизне.

В мелькавших окнах пристанционных домов кто-то жил и радовался, плакал и горевал, пил чай и ел пряники, но ни один из этих людей отныне не будет ему соотечественником. Он отрезал от себя тридцать четыре года своей жизни. Он разрушил её не по своей вине или воле, а создаст ли на Балканах? Как сложится судьба среди этих радушных и уважающих его людей? Но, к сожалению, на эти вопросы бывшему полковому разведчику, бывшему старшему сержанту РККА ответить никто не мог.

Паровоз высвистывал, вагон настукивал какую-то тревожную мелодию прощания. Сын уезжал от своей красивой и прекрасной, но чёрствой матери. Сердце сжималось и ныло. В нём свербела боль обиды. Он был честен, и гнать его из стаи было не за что. Но тем не менее его отвергли.

– Чай будете? – в купе заглянула проводница высоченного роста и внушительных размеров. – С лимоном и сахаром?

– И с лимоном, и с сахаром, и с вареньем! А то у нас прянички мятные есть, а варенья нет, – обнаглел донельзя Подкопин.

Проводница исчезла.

– Какая женщина! Вылитая статуя Свободы без факела! – с восторгом выдохнул Олеко.

– А русская природа вообще не скупится на крупные шедевры.

– Это потому, что у вас, у русских, такие просторы!

– Хочешь сказать, что у вас в Югославии нет красавиц?

– Есть, конечно, но не в таком количестве и не с таким богатством выбора.

– Вот чай, – входя, с улыбкой произнесла проводница и сняла с подноса дребезжащие стаканы в подстаканниках с выпуклым гербом СССР и пузатыми паровозами, – вот сахар и… варенье. Вишнёвое. Между прочим, из ягод своего сада.

– А где сад? – мечтательно спросил Олеко.

– Да по дороге. В Белгородской области.

– Порадовали. Огромное вам спасибо! – поблагодарил проводницу Алексей.

Они пили чай, говорили ни о чём. Потом Олеко помчался относить стаканы.

– Пряников девушке отнеси и скажи ещё раз спасибо! – напутствовал молодого Алексей.

– Обязательно, – суетливо пообещал парень.

«Можно и спать, всё равно он не скоро вернётся», – не осуждая югослава, внутренне улыбнулся. Подкопин.

Он накрылся с головой и попытался вздремнуть. Ему снилась охота морозной ночью, когда воздух дрожал и переливался от мороза. Только яркие блики морозной пыли резко били по глазам. Они с Изюбриным сидели прямо на снегу на крутом берегу реки и смотрели на черно-белый пейзаж, раскинувшийся перед ними. Среди черных треугольников елей бесконечным многоточием тянулись чьи-то следы. Алексей никак не мог понять, чьи они, кто их там оставил. «Твои», – сказал кто-то шоколадным басом у него над ухом. Алексей обернулся и увидел рядом с собой матёрого, который так же заинтересованно глядел вниз. «Мои? – очень удивился Алексей. – Я здесь, а следы мои там. Я что, умер?» «Главное, что они не прерываются, – ответил матёрый. – Вставай и иди след в след». – «А ты?» – «Иди вперёд и не оглядывайся, мы тебя не бросим». «Так я же теперь буду жить в другом месте», – не понимал Подкопин. «Волк он везде волк. Он над географией».

По вагону поезда София – Москва шли пограничники. Открылась дверь и в купе протиснулся здоровенный пограничник, огненно-рыжий и конопатый, заполнив собой всё свободное пространство. Один из трёх богатырей знаменитой васнецовской троицы. Было видно, что он человек добродушный, а его излишняя серьёзность – так это от службы. Подкопин, лежавший на верхней полке спиной к пограничникам, не среагировал на шум. Олеко сидел внизу и с видимым удовольствием пил чай с вареньем из блюдечка с синей каёмочкой. На столике перед ним лежало несколько пряников в розовой глазури.

– Пограничные войска Советского Союза, – забасил вошедший пограничник и приложил правую руку к козырьку. – Предъявите, пожалуйста, ваши документы.

Олеко умоляющими жестами попросил богатыря: «Тише, ради бога, тише» и взял со стола два тиснённых золотом паспорта.

– Дипломатическая служба посольства Югославии.

Пограничник просмотрел паспорт Олеко, потом заглянул во второй паспорт и потянулся рукой к полке. Югослав шёпотом остановил его:

– Товарищ пограничник, пожалуйста, не будите напарника, перед отходом поезда так набегались… Начальство задёргало – то одно, то другое. А так выспится, может быть, и меня в свою смену не станет беспокоить по пустякам.

И вдруг из-под строгого лица человека-функции проступили человеческие черты.

– И у вас достаёт начальство?

– Ещё как!

– Почему они везде одинаковые? Ладно, вы вроде как наши, социалистические, езжайте.