Ход королевой

Весь мир делает вид, что поверил. Сколько нужно человек, верящих в одну и ту же ложь, чтобы она стала правдой?

Она вглядывается в изображение на экране и вскрикивает.

Николь!

Она в Вене. В качестве кого? Переговорщицы от России? Агента ФСБ? Вряд ли это совпадение.

Она сжимает кулаки.

– Раз Николь в Вене, то она непременно имеет к этому отношение.

Кот смотрит на нее с понимающим видом, но Моника не произнесла ожидаемых им слов, поэтому вид становится разочарованным, как будто он хочет сказать: «Знала бы ты, до чего мне безразличны эти твои человечьи дела!»

Моника переключается с одного международного телеканала на другой, все они ловятся в замке благодаря спутниковой антенне. Наконец ее внимание привлекает одна подробность: северокорейское телевидение приветствует Венское соглашение как важный шаг на пути к миру во всем мире.

– Раз Северная Корея одобряет, значит, они напрямую в этом заинтересованы… Дьявол, как я раньше не догадалась? Корея Ким Чен Ына – то место, где можно вытворять что угодно, даже в атомной области, без малейшего риска контроля из-за рубежа. Более того, они уже обладают необходимыми технологиями для создания ядерных бомб и ракет.

Кот Масуд одобрительно шевелит острыми ушками. Моника продолжает размышлять вслух:

– Иранцы передадут изготовление своей атомной бомбы корейцам на субподряд с благословения России и Китая. А Запад хлопает ушами и называет это победой дела мира…

От гнева у нее начинают дрожать руки. Узнав этот признак избыточного волнения, она поспешно принимает успокоительное, которое всегда при ней, делает глубокий вдох, закрывает глаза и успокаивается.

– В одиночку я ничего не могу. Но оставаться здесь бессильной зрительницей назревающей катастрофы не в моих правилах.

Она хватает телефон и звонит в Пентагон, Салливану.

– Алло, Гэри? Это Моника.

– Рад вас слышать после такого большого перерыва. Откуда вы звоните?

– У меня нет времени на пустые разговоры. Я считаю, что появилась новая угроза для всеобщего мира.

– Вы это о чем?

– О Венском соглашении по атомной программе Ирана.

– Это соглашение о мире, разве нет?

– Обама удручающе наивен. Ваши службы не слушают иранские новости, а в них сообщается, что у Ирана непременно будет бомба, и он уничтожит Израиль, Саудовскую Аравию, Дубай, освободит регион от американского, суннитского, еврейского влияния.

– Это пропаганда для внутреннего пользования, не более того, – возражает Гэри.

– Нет, это их истинные намерения, и они их даже не скрывают! Вы держите под контролем северокорейское направление?

– Это далеко от Ирана, Моника…

– Судя по корейским новостям, они приветствуют это соглашение. Известно, что северокорейская диктатура всецело поддерживает Иран, притом что сама располагает атомной бомбой. Значит, надо выяснить, что они затевают.

На том конце молчание.

– Почему вы не отвечаете, Гэри?

– Я сам участвовал в переговорах и считаю, что у нас достаточно гарантий соблюдения договоренностей.

– Вспомните 11 сентября. Тогда предчувствие меня не обмануло.

– Тогда оно опоздало.

– Кажется, оно все же успело спасти жизнь нам обоим.

На это у Салливана не находится возражений.

– Чего вы хотите от меня?

– Вы подполковник, вам и карты в руки. Для начала проследите за Николь О’Коннор и объясните мне, чего ради она очутилась среди российских дипломатов при подписании соглашения в Вене. Еще я хочу знать об ее контактах с иранцами. Мне нужны имена, должности, официальные должности и неофициальные задачи всех тех, кто работает на нее и с ней. Когда вы снабдите меня всеми этими сведениями, я продумаю план действий с целью избежать, как ни малы мои полномочия, того, что представляется мне угрозой третьей мировой войны.

2

24 сентября 2015 г. Николь О’Коннор 55 лет, она далеко не стара, ей самой кажется, что она в полном расцвете сил.

Достоинство нападения на Всемирный торговый центр заключалось в том, что оно произвело сильное впечатление на ее начальство. Достигнуть такого выразительного результата с бесчисленными последствиями и избежать даже тени подозрения на истинные причины было для ее коллег равносильно подлинному шедевру.

Ее наградили повышением до звания полковника, тремя звездочками на погонах с двумя красными полосами.

Новое звание стало для нее пропуском в гораздо более привилегированную жизнь. К ней приставили персонального водителя и двух телохранителей. Она получила кабинет в роскошной башне, где она доводила до ума свои операции, которые называла «пешечными ходами».

Ее нестандартный стиль приносил достаточно хорошие результаты, обеспечивавшие ей доверие начальства и ресурсы времени и средств для успешного проведения непростых операций. Они получили среди ее коллег наименование «пастушьих» – намек на ее прошлое в австралийском овцеводстве.