Ход царем. Тайная борьба за власть и влияние в современной России. От Ельцина до Путина

Игру по новым правилам решили начать с приватизации блокирующего пакета акций «Связьинвеста». Но приватизацию этого актива еще с 1995 года готовил под себя Владимир Гусинский. В госкомпанию были собраны контрольные пакеты 88 региональных телефонных компаний с 22 миллионами телефонных линий и десятками миллионов абонентов – 90 % связи страны. Именно Гусинский ходил в правительство, в ФСБ, в Федеральное агентство правительственной связи и Минобороны и лишь к 1997 году добился решения о приватизации актива. Гусинский рассчитывал на этот актив и после стольких вложенных усилий не был готов принять какие-то новые правила его приватизации.

Именно Гусинский был назначен организатором приватизации «Связьинвеста» как предпродажный консультант: это воспринималось как некая гарантия того, что он станет и победителем аукциона. Казалось бы, Гусинский должен был быть удовлетворен раздачей собственности после выборов: он получил в свое полное распоряжение телеканал НТВ (Ельцин подписал указ, полностью передающий каналу частоту). Если раньше НТВ вещало только несколько часов вечерами, то теперь могло работать круглосуточно. Но Гусинскому нужны были и материальные бонусы от приватизации, ведь телеканал был скорее средством влияния, чем заработка. В союзники в борьбе за «Связьинвест» Гусинский призвал Березовского.

Юмашев, зная, сколько сил потратил Гусинский на выстраивание приватизации «Связьинвеста», не советовал Чубайсу и Немцову начинать эксперимент с этого актива. «Не представляете, как я уговаривал обоих. Они не чувствовали, а я понимал, чем все это закончится. Я больше, наверное, в своей политической жизни никогда так не переживал, даже когда была война с Примаковым. Это была самая эмоционально тяжелая история. Понятно, что ее заварили Гусинский с Березовским и они несут ответственность за это. Но я видел, что все, что мы делаем, Чубайс с Немцовым разваливают своими руками», – вспоминает Юмашев. Он, как никто, понимал ценность хрупкого мира олигархов при президенте, который только что перенес сложнейшую операцию на сердце, оппозиционном парламенте и бюджетном дефиците 4,6 % ВВП.

«Я даже, помню, Чубайсу и Немцову картинку обрисовал: когда в первом "Терминаторе" хороший и плохой герои первый раз сталкиваются и начинается драка в торговом центре. И они, пока дерутся, этот торговый центр в клочья разносят, каждый удар уничтожает по полэтажа. Говорю, у нас с вами ровно такая история будет», – объясняет Юмашев. Перейти на справедливые принципы приватизации было очень важно, соглашался он с Чубайсом, но нельзя было делать это мгновенно, без учета существующего контекста. К тому же весовые категории «терминаторов» были неравны: у Гусинского с Березовским было заведомо больше медийных ресурсов, и Юмашеву было очевидно, что Чубайс с Немцовым проиграют схватку еще на старте. Затевать такую войну было неправильно и вредно для страны.

Главным конкурентом Гусинского в схватке за «Связьинвест» был Владимир Потанин – владелец одного из крупнейших тогда в стране банков ОНЭКСИМ, уже успевший поработать первым вице-премьером. У Потанина не было своего телеканала, зато были деньги – он рассчитывал перебить заявку на честном конкурсе. Поэтому для Гусинского самым важным было не допустить Потанина до аукциона.

«Березовский, неформальный лидер крупной буржуазии, посадил в самолет Гусинского и Потанина и полетел "разруливать" ситуацию во Францию, где отдыхал Чубайс. Договорились: "Связьинвест" уходит Гусинскому за оговоренную сумму, а Володя Потанин играть не станет – просто побудет на аукционе, раз уж заявился», – пересказывал этот эпизод «бульдог Березовского» Сергей Доренко[94].

Это случилось летом 1997 года, на тот момент Потанин уже не был первым вице-премьером: 17 марта он вышел из состава правительства. «Он захотел участвовать в аукционе и сказал, что его обещание было действительно лишь до тех пор, пока он оставался членом правительства», – рассказывает в своей книге «Олигархи» Дэвид Хоффман[95], возглавлявший московское бюро The Washington Post в 1995–2001 годах. 25 июля 1997 года «потанинские люди, заранее зная оговоренную сумму, которую назовут люди Гусинского [на аукционе по „Связьинвесту“], взяли и перебили [заявку Гусинского] сотней с небольшим миллионов долларов, чтобы уж не совсем цинично – могли ведь и пятью миллионами перебить», – рассказывал Доренко. Гусинский проиграл аукцион, но не смирился с поражением.

Спустя некоторое время Чубайс признает, что в позиции Юмашева была своя правда, в частности, в том, что касается изначального неравенства сил. И все же, уверяет Чубайс, иначе было нельзя. «С этими ребятами невозможно было договориться о поэтапности. Этот хвост не отрубается по частям: либо рубим весь, либо нет. Но если отрубить не сможем, значит, нам оторвут все, что можно оторвать», – описывает он диапазон тогдашних возможностей.