Ходатайства, заявления и жалобы

Отказ от иска может быть условием двустороннего соглашения – мировой сделки (мирового соглашения). Отказ от иска может быть вызван беспредметностью иска, которой ранее истец не понимал, заблуждаясь относительно факта нарушения его права. Наконец, возможно, что ответчик выполнил требование истца, и отпала необходимость в продолжении начатого по его иску судебного процесса.

Но нельзя отказаться от права быть защищенным судом, институтом государственной власти.

[12] Практика показывает, что обжалование процессуального судебного акта путем включения аргументов и просьбы в жалобу на итоговый судебный акт имеет сугубо производное значение и работает только при удовлетворении жалобы на решение. Если жалоба на итоговый акт удовлетворена, то в этом случае может быть положительный результат и по обжалованному – в рамках «общей» жалобы другому – процессуальному – вопросу. В противном случае жалоба на процессуальный акт практически обречена быть безрезультатной, а это означает ее непроверяемость. Вот почему необходимо вводить дополнительные – в закон – способы проверки текущих актов по ходу процесса.

[13] См.: СНГ: реформа гражданского процессуального права. Материалы международной конференции / Под общ. ред. М. М. Богуславского и А. Трунка. М.: Городец, 2002. С. 213–248.

[14] Проблема единства судебной практики актуальна для всех видов судопроизводства. Отсутствие единства, разнобой, несопоставимость подходов и решений – факторы, указывающие на существенные методологические недоработки, отсутствие упреждающей или, по крайней мере, своевременной аналитической проработки вопросов, обращенных к суду и выходящих на уровень заметных экономических проблем.

[15] Здесь умышленно пропущено положение о вступлении в процесс третьего лица с самостоятельными требованиями. И вот по какой причине. Третье лицо с самостоятельными требованиями для вступления в процесс подает не просто заявление, а исковое заявление.

[16] В их числе – привычные заявления сторон, заключающих в судебном порядке соглашение и обращающихся к суду по поводу его утверждения и прекращения производства.

[17] Можно лишь предположить, что формы запроса, ходатайства или жалобы имманентно присущи судопроизводству и выражают особенности отношения субъекта обращения к КС, а именно, – четко выраженные отношения власти‑подчинения.

[18] Участник дела – более правильное терминологическое обозначение, чем «лицо, участвующее в деле», которым оперирует законодатель.

[19] См. об этом: Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 12–15 ноября 2001 г. № 15 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм ГК РФ об исковой давности», п. 4, а также об этом: Д. Б. Абушенко, комментарий к ст. 40 ГПК // Комментарий к ГПК РФ, с предисл. В. В. Яркова / Под общ. ред. В. И. Радченко. М.: Норма, 2006. С. 139, 140.

[20] Нельзя быть адвокатом обеих сторон – старая аксиома, построенная на том, что стороны воюют одна с другой. Вероятно, недалеко то время, когда в отечественном законе появится фигура «адвоката двух сторон». Это скорей посредник, медиатор, профессионал, участвующий в примирительных процедурах, а не в состязательном процессе.

[21] Можно с удовлетворением отметить, что в ряде авторитетных научно‑практических комментариев к процессуальным законам, особенно к УПК, а также и к ГПК и АПК, высказывается конструктивная критика. Причем, это весьма продуктивно в том смысле, что тиражи несопоставимы с теми, которыми издается сугубо научная продукция. Автор может оказаться дальновидней того, что воплощено в отдельных нормах. Необходимо лишь давать внятную оговорку: где авторское, а где – истолкование Закона. Комментарий должен быть адекватным.

[22] См.: Михайлов С. М. Комментарий к ст. 73. Указ. соч. С. 199.

[23] В последнем случае это может быть как иск о предупреждении нарушения права, так и иск о запрещении деятельности, создающей угрозу нарушения права истца (по правилу нормы п. 1 ст. 1065 ГК РФ). Правообладатель не должен ждать, пока опасность нарушения права осуществится.

Наиболее эффективным является работа по предупреждению реальной опасности нарушения, а не выжидание деструктивных последствий неправомерных действий ответчика.