[96] На наш взгляд, здесь допущен темпоральный просчет. Реальность восстановления нарушенных материальных прав потерпевшего зависит от своевременности применения мер обеспечения иска к ответчику, потенциальному обвиняемому. И здесь потеря времени может стоить потери возможности реального исполнения решения о возмещении иска. Поэтому целесообразно снять ограничение в виде указания в норме на возможность предъявления гражданского иска
[97] В то же время УПК предусматривает принятие мер по обеспечению гражданского иска и возможной конфискации имущества не по заявлению, а по ходатайству потерпевшего, гражданского истца или их представителей либо прокурора (ст. 230 УПК).
[98] Но из этого не следует, что запрещено рассмотрение дела в отсутствие того или иного не явившегося участника процесса. Пожалуй, единственная фигура, без которой ни при каких обстоятельствах не может быть процесса и решения, это судья. Отсутствие судьи означает невозможность и судебной процедуры и какого бы то ни было судебного акта.
[99] Экономические споры рассматриваются арбитражным судом, а экономические преступления – нет. Дела о них – в ведении общей юрисдикции. Конституционное судопроизводство также не предназначено для рассмотрения каких бы то ни было уголовных дел.
[100] Здесь надо сказать, что кроме подписи заявителя нужна подпись судьи, разъяснившего правило ст. 306. Выполнение разъяснительной процедуры подтверждается подписью заявителя и удостоверяется подписью судьи. Во‑первых, потому что гарантом соблюдения судебных процедурных требований является не потерпевший, а судья. Во‑вторых, потому что процедура является не техническим требованием, и суть ее должна быть разъяснена заявителю именно судьей. Поскольку решается вопрос о привлечении лица в качестве обвиняемого, и следовательно, с самого начала должно быть исключено ошибочное беспокойство человека, без достаточных оснований для возбуждения уголовного дела.
И еще одна ремарка – в связи со следующим комментарием к ст. 306 УК:
«Объект преступления – нормальная деятельность суда, а также органов прокуратуры, предварительного следствия и дознания», – пишет проф. А. И. Чучаев в кн.: «Настольная книга судьи по уголовным делам» (М., 2007. С. 517). Данное понимание применительно к делам частного обвинения явно недостаточно. Возможно, заявитель введен другими лицами в заблуждение либо ошибочно считает виновным в определенных действиях конкретного человека либо пользуется недостоверными или фальсифицированными доказательствами и т. п. В подобных случаях объектом преступления является право лица, заведомо для инициатора дела невиновного, быть оставленным в покое, быть защищенным – силой закона и строгим соблюдением процессуальных норм судом – от безосновательного преступного и, как минимум, неправомерного вовлечения в уголовный процесс и от несостоятельного обвинения.
[101] См.:
[102] Термин «решение» иногда употребляется применительно к актам, результирующим судебный контроль:
«Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом» (ч. 2 ст. 120 Конституции РФ).
Диапазон действия конституционной нормы не ограничивается правосудием одного вида или правосудием по гражданским делам. Следовательно, норма ч. 2 ст. 120 применима и по иным делам, а именно также по делам уголовным и административным. С учетом сказанного термину «решение» в данной конституционной норме придается более общий смысл, чем это следует из сопоставления Арбитражного и Гражданского процессуального кодексов с УПК. И тем не менее реально ответ суда, рассмотревшего уголовное дело, на возникший в уголовном процессе вопрос соответствия или несоответствия акта государственного или иного органа закону, подлежит разрешению приговором, а не решением. Возможно и иное: если проверка законности определенного акта государственного или иного органа не входила в круг основных вопросов, на которых построен приговор, суд может, следуя правилу ч. 4 ст. 29 УПК, принять соответствующее частное определение.