Ходящий по улицам

Частые вспышки, как светильники, проникают сквозь оконные рамы, освещают круглый зал и, огибая потрескавшиеся колонны, срывают покров тьмы с мебели, похожей точь-в-точь на желеобразные кучи этажом ниже. Словно кучи собачьего дерма, наваленные где не попади. На коврах, в углах, и даже на стенах, стекая коричневыми каплями на пол.

Слава снимает маску, ласты и кладёт их возле выхода. Хлюпая водой и хрустя стеклом, бежит через зал. Выходит на балкон и начинает искать Дашу.

— Я тут! — кричит он, обращаясь к орущей во всё горло девушке.

Даша резко замолкла. Улыбнулась, как ни в чём не бывало.

— И что дальше? — спрашивает она.

И Слава кричит:

— Размотай трос лебёдки и закинь мне крюк!

Она разматывает скользкий трос, ставит на лебёдке замок и, взяв крюк в ладонь, как камень, швыряет его Славе.

Мимо.

Крюк откалывает маленький кусочек бетона, отскакивает и плюхается в воду рядом с Дашей, чуть не заехав ей по руке.

— Мазила! — кричит Слава. — Давай еще раз! Целься не в меня, а выше! И сильнее! Не заставляй меня спускаться и делать твою работу!

Сейчас Даша хотело только одно — чтобы крюк угодил ему прямо в лицо. Посмотрела бы она, как он замахнётся со всей силой, имея в боку десяти сантиметровое отверстие. Надеюсь, еще не заплывшее гноем.

Вытянув крюк, Даша снова прицеливается. Выше, надеясь, что металлический камень выскользнет из мужских рук, и хоть чуть-чуть умерит его самодовольный тон.

Слава подносит ладони к лицу, резко вскидывает руки и ловит крюк над головой. Из Славиных перчаток еще ничто не ускользало. Намотав трос на мраморные перила балкона, он кричит:

— Натяни трос и зафиксируй лебёдку!

— Зафиксировала!

— Собирайся!

Провозившись минуту с жилеткой, с молнией и с баллоном, Даша кричит:

— Я готова!

— Лови! — Слава кидает фонарь.

Сделав несколько оборотов, фонарь оказывается в женских руках.

— Теперь слушай меня внимательно, — кричит Слава. — Заплывай в первое попавшееся окно, дальше держись левой стороны, — там найдёшь коридор.

Коридор. От этого слова у Даши в груди что-то сжалось. В памяти закрутилась плёнка, сменяя кадры воспоминаний один за другим, словно она смотрела старый диафильм из далёкого детства. Кадр за кадром дышать становилось всё трудней и трудней.

— Ты слышишь меня? — кричит Слава.

Кадр за кадром.

Перед глазами двоится. Картинка медленно сводится воедино, Даша поднимает глаза и пытается отыскать Славу.

Кадр за кадром.

Вспышка освещает его лицо. Удар грома возвращает в реальность. Она находит Славу и понимает, — страх закончился, как и кадры.

— Поняла? — кричит он.

— Поняла! — кричит она.

Вытащив ноги из кармана посадочного места, она садиться на каяк. Вспышка, и глянцевые пальцы завязывают узел защитной юбки, чтобы вода не испортила вещи. Надевает маску, зажимает зубами загубник. Включает фонарь и ныряет.

Двигаясь по Славиной инструкции, она оказывается в круглом холле. Находить злосчастный коридор, и понимает, что он не такой уж и страшный, а если в него ударить светом — он превращается в длинную комнату. Она заплывает в неё. Стены сжимаются, но плыть можно. Вместо того чтобы приближаться — красная стена отдаляется, а сам коридор словно вытягивается, как карамель в шоколаде, но Даша понимает, что это только у неё в голове. Она закрывает глаза и начинает еще сильнее двигать ногами, пока не упирается головой в стену. В ту самую красную стену. Видит лестницу, и поднимается по ней на этаж выше.

Слава помогает Даше снять снаряжение. Укладывает всё возле стены, там, где уже лежат его маска и ласты. Хочет забрать фонарь с собой, но кладёт его рядом с вещами.

Они бегут через всю комнату, и Слава спрашивает:

— Ты чего там орала?

Под ногами хлюпает вода, словно они бегут по лягушкам, вылезшим на дорогу.

— Не важно. Выпускала пар.

Раздаётся хруст стекла.

— Выпустила?

— Выпустила.

Сквозь оконную раму они выходят на балкон и подходят к ограждению.

Слава говорит:

— Теперь поработаем.

Он ложится животом на мокрые перила, опускает руки и хватает трос.

— Я сейчас его подтяну чуть-чуть, а ты там уже перехватывай.

Даша кивает головой и встаёт рядом, бок о бок.

Слава тянет и понимает — это труднее чем он думал. Это вам не ведро родниковой воды выуживать из колодца. И не пять. Где-то десять. Может, чуть меньше.

Тело Славы напрягается. Мышцы выступают сквозь костюм, и частые вспышки подчёркивают узловатый рельеф. Капли дождя затекают на его губы и тут же стряхиваются громким рёвом.

Но Славин рёв меркнет на фоне женского крика, искажённого безумием и ненавистью.

За их спинами вырастает тень. Слава оборачивается на звук, и в тот же миг изображение перед глазами тухнет.

Ржавая труба свистнула где-то рядом и врезалась в Славин затылок.

Мужчина теряет сознание. Обмякает, как марионетка на мёртвой руке. Трос выскальзывает из его рук. Тело падает на перила, перевешивается и соскальзывает вниз. Даша пытается ухватить Славу за штанину, но не может; очередной свист трубы заставляет её отскочить в сторону. Отпрянув, она видит сквозь мраморные колонны ограждения, как Слава улетает вниз. Через секунду раздаётся всплеск воды. Вспышка, и гром снова рвёт всё вокруг.