Ходок

— Опять сарай сломал? — неприязненно покосился юнец на отряхнувшегося зверя, а потом бесстрашно подошел и хлопнул по широкой морде. — Зараза! Я тебе сколько говорил, чтоб не ломился напрямик?! Думаешь, нас в следующий раз кто-нибудь пустит на ночь, если так и дальше будет продолжаться? А, Курш? Чего глаза отводишь, морда бесстыжая?!

Стрегон изумленно моргнул, когда грозный скакун спрятал нос у пацана под мышкой, а потом виновато вздохнул, будто сожалел о содеянном, но оправдывался тем, что просто не мог не торопиться, когда услышал знакомый свист.

— Еще раз такое увижу — на неделю дома запру, понял? — сурово пообещал пацан.

Конь в ответ лишь хрюкнул и, тряхнув длинной гривой, с готовностью подставил бок.

Под оторопевшими взглядами мальчишка умело пристроил у седла свою палку. Сердито отмахнулся, когда жеребец возбужденно дохнул ему в затылок, будто поторапливал пуститься вскачь. Наконец, проворно взлетел в седло, несмотря на внушительный рост грамарца, и, поправив седельный мешок, направил вороного к дороге.

— Белик, постой! — донеслось из-за пышных кустов, и оттуда стремглав выбежала поразительно красивая девушка в длинном голубом сарафане. — Погоди! Не уезжай!

Мальчишка обернулся.

— Вот. — Красавица торопливо протянула матерчатый сверток. — Возьми в дорогу. Матушка сама пекла, для тебя старалась. С орехами, как ты любишь! Еще горячий!

Стрегон услышал, как ошарашенно крякнул Торос, как одобрительно присвистнул Лакр, оценив и симпатичное личико, и стать, и стройную фигурку девчонки. С еще большим удивлением проследил, как неловко пацан принял угощение, так же неловко наклонился, позволив себя обнять. Но как-то очень уж поспешно высвободился из объятий.

— Спасибо, Лиска. И матушке твоей тоже спасибо.

— Ты уж возвращайся, пожалуйста, — просительно улыбнулась девушка, медленно отступая и печально глядя на отводящего глаза паренька. — Она будет ждать. Да и отец тоже обрадуется. Береги себя, хорошо?

— Постараюсь, — буркнул он и, не желая затягивать прощание, тут же сорвался с места.

Грамарец довольно рыкнул, черной стрелой пронесся мимо замерших людей, вихрем вылетел в открытые ворота и, махнув роскошным хвостом, бесследно растворился вдали.

Стрегон немного помедлил, привыкая к мысли, что здорово недооценил необычного сопляка. А потом вздохнул и решительно выбросил его из головы: у них и без того хватало дел.

ГЛАВА 5

До нужного места они добрались быстро: солнце едва достигло верхней точки небосвода, как перед молчаливыми всадниками раскинулись знаменитые Белые озера — бескрайняя, чистейшая лазурь. Воистину необъятная и впечатляющая, потому что с высокого холма, на котором остановились побратимы, противоположный берег едва просматривался. А все остальное пространство было залито бездонной синью. Настоящее море.

Сейчас, почти в полдень, над старыми озерами пугливо дрожал и переливался серебристо-белыми искорками непонятного происхождения туман. Легчайшая дымка, от которой через пару часов даже следа не останется, но которая красноречиво показывала несведущим путникам, почему здешние озера носили столь необычное название.

Если верить картам, длинная цепочка Белых озер протянулась вдоль всего межлесья, отгородив от него Новые земли. Большие и малые, глубокие и не очень, они, словно неподкупные стражи, берегли покой людей от ужасов той стороны. Подернувшись дымкой тумана, которому в ясный день здесь было не место, они будто намекали, что тут кроется какая-то тайна. И ненавязчиво советовали чужакам сто раз подумать, прежде чем решиться двигаться дальше.

На другом берегу, если постараться, можно было рассмотреть полоску леса, к которому эльфы проложили надежную дорогу. Как уж им удалось справиться с этим трудным делом, неясно. Но остроухие заставили водяную преграду податься в стороны, отчего посреди самого крупного озера образовался длинный узкий канал. Сверху ушастые нелюди насыпали землицы, подняли начинающийся отсюда Большой тракт на недосягаемую для воды высоту. Поставили ограждения, отвоевали еще один кусочек суши, чтобы на прямой, как стрела, дороге могли разойтись сразу три груженые подводы. Наконец, протянули своеобразный «мост» от одного берега к другому и пустили дорогу дальше, по холмам и низинам, забирая сразу после переправы резко к югу и огибая молчаливый лес по огромной дуге.

От этого леса, где росли обычные сосны, буки, грабы, где зудела мошкара и звенели холодные ключи, опасности можно было не ждать — усилиями перворожденных он уже давно не причинял путникам беспокойства. Для того там и стояли вооруженные заставы, чтобы почтенных купцов никто не тревожил. И за последнюю сотню лет еще не было случая, чтобы кого-то серьезно ранили или повредили повозки.