Ходок

   Любые неожиданности, даже самые незначительные, могут внести серьёзные изменения в политические расклады целых государств. Теперь я не сомневался ни секунды, что потомство этих "танков" являлось кирпичиком в могуществе господствовавшего на этих землях союза племён, получившего самоназвание булгары. Для моих планов этот табун не просто рояль, а настоящий оркестр. Между тем, даже сотня катафрактариев на настоящих боевых персах - удовольствие очень дорогое, зато эта сотня способна развалить и рассеять целый легион.

   Мы скатились вниз к лошадям, оставив наблюдателем Руга.

   - Действуем, как и планировали. Как только сарагуры окажутся напротив балки, условно тяжёлая конница под моим предводительством разгоняется по дну оврага, на выходе перестраивается ходом в клин и идёт в атаку на основную группу врага. Ты, Октар, вместе со своими лучниками стартуешь одновременно с нами и разгоняешься к противоположному выходу из балки, твой враг - погонщики лошадей. Понятно?

   - Понятно, мой хан! Мы убьём всех врагов! - он треснул себя кулаком по груди, укрытой кожаным доспехом.

   - Они прямо перед нами, - воскликнул Руг и с наблюдательного пункта соскочил прямо в седло своей лошади.

   Сегодня утром заметил, что моё Сосредоточение Силы опять немного подросло. До размеров грецкого ореха не дотягивало, зато расширило и уплотнило каналы жизненной энергии. Теперь регенерация клеток организма должна значительно повыситься. Кроме того, сейчас я чувствовал эмоции присутствующих более ярко. Сознание моих воинов находилось в предвкушении будущего боя и жило единым устремлением. Находящегося за спиной Руга распирало от гордости перед соотечественниками, что он такой большой и умный воин стал слугой самого хана-коммодоре.

   - Держись в хвосте клина, - охладил его пыл и слегка опустил с небес, - Не рвись вперёд, иначе после боя прикажу бить кнутами. Если останешься жив, понял?

   - Понял, коммодоре, - склонив голову, угрюмо ответил он, при этом его старший брат едва заметно ухмыльнулся.

   - Приготовились! И помните, в атаке не останавливаться! Если увяз для обменами ударами, значит, ты труп! В атаке не останавливаться! - приподнял своё копьё и порысил в голову колонны и перед тем, как захлопнуть забрало шлема, взглянул на часы и воскликнул, - Марш!

   Понукая коней и набирая ход, мы вынеслись в открытое поле. Дав шенкелей, развернул своего ходом вправо и увидел противника метрах в ста пятидесяти перед собой. От стука копыт лошадей гудела земля; даже не оглядываясь я спиной чувствовал, как моё подразделение разворачивает боевой клин и как опускаются направленные на врагов пики.

   Наш противник явно растерялся, всадники заметались, но один из воинов что-то закричал, замахал руками, вытаскивая дротики, и к нему устремились остальные. Поздно, граждане кочевники, вы слишком расслабились. Считали, что уже дома, что в любую сторону на четыре дня пути вы есть единовластные хозяева. Но, настоящая действительность оказалась совсем иной, вашему племени никогда больше не набрать могущества, ему предстоит уйти в небытие.

   В этот раз я держал перед собой щит, в который почти одновременно получил двойной удар. Сквозь перфорированное забрало не всё видно, но я скорее почувствовал, что вязкое изделие Миланских мастеров выполнило свою функцию прекрасно, с внутренней стороны щита наконечники дротиков выступали всего сантиметра на два-три. При этом, удар был такой силы, что если бы не стремена и не седло "Вестерн" с двумя луками, то меня бы с коня просто снесло.

   Эта мысль промелькнула за долю секунды и в этот момент рука ощутила импульс столкновения пики с доспехом противника, от которого брызнули в стороны несколько чешуек. Рука древко держала крепко и один из тех, кто только что метал в меня дротик, сам слетел с седла наземь, освободив из раны гранёный наконечник. Приняв на конструкцию из щита и дротиков удар булавой второго противника, удачно связал его и подставил под укол Дайодороса, а сам с силой ткнул копьём третьего, но оно лишь скользнуло по подставленному под углом щиту.

   Это был наш самый серьёзный контактный бой с профессиональным противником. Это - не пострелять из засады, а столкнуться с врагом глаза в глаза. Для этого нужны хладнокровие и воля, думаю, что у моих парней есть и то, и другое. Между тем, в своей душе, никаких эмоций не ощутил, в голове сидела и долбила лишь одна установка: "В атаке останавливаться нельзя!" Дав шенкеля и вынудив коня сделать прыжок, уронил наземь длинную пику и выхватил из петли трофейную ханскую булаву, привстал на стременах и резко взмахнул рукой, размозжив и шлем, и голову третьего, не добитого соперника.