Ходок – 6

За пару коротких мгновений, восемьдесят процентов личного состава лучшей пятерки Серого Цеха было выведено из строя! Сердце ее руководителя, на глазах которого это произошло, болезненно сжалось, а в груди Святоши возникла холодная пустота. Она родилась в районе солнечного сплетения, и за один удар сердца стремительно расширила свои владения, пока не завладела всем его телом. Откуда-то он знал и знал наверняка, что первый Лорд не промахнулся, и что второй гарантированно нейтрализовал Костыля и Гуся, что операция провалена, и что Змей его убьет. Однако сдаваться Святоша не собирался. Как-никак, а был он начальником лучшей пятерки Серого Цеха, а такие места по блату не достаются – нужно быть действительно лучшим в своей профессии. И он начал действовать.

Святоша одним слитным движением откинул тряпку, подхватил арбалет, прижал его к плечу и попытался прицелиться. Почему попытался, а не прицелился? А потому, что первое, что он увидел, когда поднял голову, были не проклятые Лорды, а подлетающий сюрикен. Звездочка медленно вращалась в горизонтальной плоскости, весело посверкивая на солнце. Святоша успел даже заметить царапинку на одном из ее лучей, но вот поделать ничего уже не успел. В следующее мгновение, на смену железной звезде, подлетавшей к его голове, пришла самая настоящая, которая  вспыхнула уже внутри головы. Да что там звезда – это был самый настоящий взрыв Сверхновой!

Все эти события произошли так быстро, что толпа, околачивающаяся на пирсе, пришла в себя только после того, как с "Арлекина" хлынула толпа матросов. Моряки быстро оттеснили в стороны праздношатающихся бездельников и рабочий люд, прервавший свою трудовую деятельность, чтобы поглазеть на происшествие. Затем они подхватили сраженных бандитов и споро потащили их на борт. Все это сильно смахивало на то, как муравьи, облепив своих жертв, каких-нибудь гусениц, жуков и прочий мусор, тянут его в свой муравейник.

Несколько стражников Береговой охраны, барражирующих на причале в поисках пропитания, ничего не заметили. Один из них в этот момент завязывал шнурки, второй с интересом наблюдал за дракой ворон с чайками, а третий просто любовался панорамой бакарского порта, повернувшись к месту происшествия спиной. И тот, кто их осудит, пусть первым кинет в них камень!

Эти ребята хорошо помнили, чем закончилась встреча их коллег с северными Лордами и искать приключения на собственные задницы они не собирались. Их задачей было собрать пару-тройку серебряников, вернуться в расположение, поделиться с руководством и продолжить наслаждаться жизнью в благословенном городе Бакаре, а никак не связываться с этими северными отморозками, которые и так уже перебили целую кучу народа. И какого народа! – боевых магов и командира особой стражи с проклятым мечом.

Нафиг, нафиг этих Лордов! Вот, если начальство прикажет, и если не удасться отвертеться, или заболеть, то тут уж ничего не поделаешь, а добровольно!? – нема дурных!  Да даже если начальство захочет, ничего из этой затеи не выйдет. Это же не пьяницу, или бомжа в каталажку закатать, тут свидетели нужны. А свидетелей-то и не будет, по вышеизложенным причинам.

*****

Первым пришел в себя Гусь. Ну, так это и не мудрено – ему меньше всех и досталось – всего лишь один удар кулаком в грудь. Правда кулак был железный, сила, с которой удар был нанесен – демонической, или близкой к демонической, но это же не удар в лицо ногой, который получил Костыль от этого же самого демона в человечьем обличии, и не сюрикены, которые перебили носы Писарю и Шилу, вызвав у тех болевой шок и обильную кровопотерю, не говоря уже о таком же сюрикене, угодившем Святоше в глаз. Так что, Гусь легко отделался, просто он этого не знал. Ведь тому же Святоше, например, теперь вообще впору было менять кличку на какого-нибудь Кривого, или Циклопа.

Придя в себя, Гусь никак этого внешне не проявил – даже ресницы не затрепетали, не говоря уже о более заметных действиях, вроде попыток пошевелить связанными руками или ногами, или еще чего-нибудь такого же демаскирующего. Профессионал – он и на Сете профессионал. Гусь не торопился – в иных обстоятельствах торопливость смерти подобна, а на свидание с Лунной Леди он не спешил – это всегда успеется.

Неподвижность давалась нелегко – затекли связанные конечности и было невыносимо жарко. Его бросили на самом солнцепеке, хотя еще и утреннем, но солнцепеке, причем – бакарском солнцепеке! Вдобавок, по лицу, пользуясь своей безнаказанностью, ползала здоровенная муха.

"Как, по покойнику!"  – еще подумал Гусь, но отогнал эту мрачную мысль. Короче говоря, положение было, мягко говоря – хреновое, а если называть вещи своими именами, то – плохое, но он был жив, а это главное.