Ходок - 8

На этом заседание «Реввоенсовета» было закончено и этим же вечером араэлитское воинство выступило в поход, и к утру расквартировалось на заранее размеченных «квартирах». Сотникам оставалось только дождаться сигнала Стерха, а ему самому сигнала Рейхстратега. Лавина была готова к сходу, недоставало только камешка, или громкого звука, чтобы она пришла в движение.

Прокл не исключал… а вернее был уверен, что за ним ведется негласное наблюдение как со стороны Председателя, так и остального Совета, поэтому, чтобы не выходить из сюжета легенды, он оборудовал наблюдательный пункт с видом на загородный дворец Ортега. Вместе с ним была его личная «бригада», в количестве семнадцати человек, которая выполняла не только свои прямые – охранные функции, но и осуществляла надзор за расквартированными войсками – каждый день люди Стерха инспектировали состояние дел у боевиков, а вечером докладывали ему. Крупных косяков, требующих внимания командующего, не было, а с мелкими сотники справлялись сами. Для личного состава араэлитских войск наступило самое тяжелое время – ожидание боя.

Все эти обстоятельства были прекрасно известны Кирсану, порядок связи с Проклом – когда, кто и при каким обстоятельствах выходит на связь, заранее обговорен, поэтому, когда в его голове прозвучал отклик на вызов: «Долгих лет Рейхстратегу!», он сразу же перешел к делу:

«Ты готов?»

«Да»

«Есть что-то новое, чего я не знаю, но должен узнать?»

«Нет»

«Приступай!» – приказал Кирсан.

«Слушаю и повинуюсь!» – с ясно ощущаемой ухмылкой передал Прокл и отключился.

Ну что ж, у Стерха были свои дела, а у Кирсана свои, не менее важные – он вытащил шесть разноцветных кристаллов и связался с Епископами, сохранившими ему верность. С другой стороны – альтернативы-то у них не было, попробуй не сохрани – жить-то хочется, как ни крути. Магическая вассальная клятва она такая… не захочешь, а сохранишь. Все Епископы, добровольно-принудительно хранящие верность Кирсану, безвылазно сидели в своих фамильных городских дворцах на казарменном положении, в окружении собственных вассалов и дожидались сигнала Рейхстратега о начале операции. И наконец-таки дождались. Оповестив своих верных кунаков и абреков, Рейхстратег позвонил в маленький бронзовый колокольчик, звук от которого удивительно долго висел в воздухе и приказал мгновенно явившемуся на зов секретарю передать Северным Лордам Атосу и Арамису, чтобы они в полной боевой экипировке выдвигались к главным воротам. Секретарь метнулся было назад, выполнять приказ, но прежде чем он успел скрыться, Кирсан добавил:

– Два тела в заклинательный зал. Сейчас! – и только после этого отвернулся, отпуская его. Операция по принуждению мятежного Епископа и его могущественного покровителя к миру входила в решающую фазу.

* * *

Многочисленные блокпосты, стерегущие служебные коридоры дворца Рейхстратега, встречались тем чаще, чем ближе Кирсан приближался к заклинательному залу. В какой-то момент его путешествие приобрело определенный оттенок диггерства – быстро и неуклонно его путь стал уходить вниз, в холодные и темные подземные горизонты дворца.

Перемещению Кирсана это не мешало, ему освещение не требовалось – он видел в темноте. Не сказать, что особо хорошо, но лоб бы не расшиб, а большего для передвижения и не требовалось. Однако, не все посетители этих мест имели такую замечательную способность, или же такой замечательный артефакт, какой был у Рейхстратега, поэтому освещение в наличии имелось.

От традиционных факелов пришлось отказаться из-за их прожорливости в отношении кислорода, избытка которого в подземелье не наблюдался и из-за копоти, которая быстро бы покрыла все вокруг. Перспектива являться в свой заклинательный зал покрытым сажей Рейхстратега не устраивала, поэтому были применены магические источники света. Правда, в связи с дороговизной данного типа освещения, непрерывным оно не было.

Магические осветительные приборы включались при приближении Кирсана и отключалась, когда он выходил из зоны действия светильника. Рейхстратег двигался в своеобразном световом коконе, словно какой-нибудь Принц Света – все, как в лучших домах Парижа и Рио-де-Жанейро. Стражники каменели лицами и вытягивались по стойке смирно при появлении высокого начальства, а начальство открыто и приветливо улыбалось своим людям, оставляя их тем самым со счастливым ощущением прикосновения к чему-то высшему, сакральному… На Сете не было своего Сервантеса, но Кирсан и без него знал, что ничто не ценится так дорого и не стоит так дешево, как вежливость.