Ходок - 8

Блестящее воплощение гениальной идеи Кирсана на практике – так сказать, в металле, лежало перед глазами его лучшего полевого агента. Лежало в переносном и прямом смысле – весь периметр загородного дворца Епископа Ортега был завален трупами мятежников: людей Ортега и араэлитов – что и требовалось доказать! Живых не было. Ни среди напавших на замок, ни среди его защитников. «Черный снег» отработал штатно. Пора! Прокл связался с Рейхстратегом и передал: «Все получилось!»

* * *

Ликование охватило Кирсана, и его можно было понять. Но, его восторг был вызван отнюдь не «Черным Снегом», как таковым. Плетение, как плетение. В меру сложное, в меру сильное – так, серединка на половинку, доступно любому магу с квалификацией чуть выше среднего. Маги, как обычные, так и некроманты, в особенности, знали огромное количество способов смертоубийства и сам по себе «Черный Снег» не был чем-то эксклюзивным.

Экстраординарность произошедшего, его без преувеличения – эпохальность, заключалась в другом. Кирсан первым на Сете… ну, по крайней мере в современный исторический период, потому что про Древних и их Последнюю Войну Магов еще и не такие легенды ходили, сумел нанести дистанционный удар, используя астральный слепок объекта поражения!

Это означало ни много, ни мало изменение всего баланса сил на Сете. Теперь можно будет, образно выражаясь – не выходя из дома, долбануть по императорскому дворцу в Акре, или штаб-квартире Братства Света, или еще куда, да не хиленьким «Черным снегом», а по настоящему – «Солнцепеком», или «Солью Земли»! Перспективы для Высокого Престола открывались захватывающие!

Не менее, если не более важным следствием сегодняшнего удачного эксперимента было то, он открывал возможность практического использования плетений Старой Магии, запрещенной под страхом смерти на всей территории Сеты. Запрет этот возник не на пустом месте. Во-первых – чудовищная мощь плетений – вид оплавленных кратеров, заставлял даже самые горячие головы задуматься: а как самому уцелеть после инициации плетения? На окружающих, естественно, плевать, но вот как самому унести ноги? На большинство задумавших нехорошее это действовало обескураживающе.

Во-вторых – отсутствие внятной технической документации, где было бы четко расписано: сделай то-то и то-то и получишь то-то и то-то. Вместо нормальных, залитованых колдовских книг имело хождение некоторое количество сумбурных записок гениальных предшественников, которые сумели что-то сделать и не погибнуть. В-третьих – очень высокий уровень собственной Силы, необходимый для активации таких плетений и крайняя сложность самих плетений.

Поэтому любой маг, узнавший что коллега балуется Старой Магией и не желающий стать «окружающим, на которого плевать», должен был уничтожить шалуна на месте, не дожидаясь, так сказать, перитонита, а в случае невозможности – если шалун окажется не по зубам, вызвать подмогу. Но, все это теория. Человек такое забавное существо, что никакие запреты, если ему чего-то сильно хочется, остановить его не могут. Плевать он хотел, что может погибнуть сам, а гибель окружающих вообще в расчет не берется – три раза тьфу на вас. Так что желающих во все времена хватало.

Чаще всего они гибли, но некоторым – единицам из сотен, удавалось что-то сделать, а самое главное оставить лабораторные записи. Кирсан, как ученый от Бога, который ради удовлетворения своего любопытства мать родную продаст, да еще имея материальные и административные возможности, охотился за такими инкунабулами, как Папа Иннокентий IV на еретиков – с огромным энтузиазмом, душу, можно сказать, вкладывал в это дело.

Полученную информацию он изучал, систематизировал, осмысливал и творчески развивал. В результате, он разобрался с несколькими плетениями Старой Магии. Как полагал Кирсан более-менее досконально, но будучи ученым он видел и другой аспект проблемы. По-настоящему, этих плетений до него никто не знал, а он сам опирался на отрывочные, разрозненные и не исключено, что не совсем достоверные данные предшественников.

И, по большому счету, последствия применения плетений Старой Магии были непредсказуемы. Точнее, не совсем непредсказуемы, а скажем так: если ты целуешься с коброй, рано или поздно она тебя ужалит. Но! Кого это остановит, когда хочется целоваться? Лучше всего Кирсан разобрался с плетением «Гнев Неба», которое оставляло после применения оплавленную воронку, глубиной локтей сто и радиусом локтей триста. Так вот, относительно даже этого, проработанного до последней рунной завитушки, плетения Кирсан полагал, что рано, или поздно «Гнев Неба» выжжет до базальта целый континент, вместе с инициатором плетения… или обернется новогодней хлопушкой.