Ходок - 8

Ну что ж… мавр сделал свое дело – мавр может уходить. Прокл вытащил связной артефакт и связался с Рейхстратегом. Он произнес одно слово и сразу же отключился, одновременно активируя «Хамелеонью накидку», после чего опрометью бросился прочь от дворца. Его исчезновения никто не заметил. Все – и соратники, и противники с хеканьем, азартом и вдохновением резали друг друга, им было не до него.

* * *

«Пора!» – прозвучало в голове Кирсана. Он ждал этого момента, и не мешкая ни мгновения, принялся за дело. Со стороны, если бы паче чаянья кто-либо посторонний смог оказаться в заклинательном зале, это выглядело так: Рейхстратег стремительно, будто напуганный кот, сорвался со своего кресла, мгновенно добрался до границы, очерченной Кольцом Заката, но заходить за нее не стал, а остановился, вытащил из кармана угольно-черный камень, правильной овоидной формы, сжал его в кулаке, причем сжал с такой силой, что побелели костяшки пальцев, и пристально уставился на пригоршню костяной муки, лежащей в центре пентаграммы.

Глаза его, до этого ничем не отличавшиеся от глаз мирных граждан, стали красными и засветились. Не как светофоры конечно, но крайне неприятно. Черты лица заострились, а волосы развевал ветер, которого в зале не было. Из-под маски юноши приятного во всех отношениях выглянула суть. Вампир… – не вампир, клыков правда не хватало, но тоже ничего хорошего. Для среднебюджетного ужастика картинка была бы вполне себе подходящей, и на неокрепшие умы могла подействовать крайне негативно. В лучшем случае бедолаги, увидевшие Кирсана в его боевом обличии, долго бы потом вздрагивали от громких звуков, а в худшем – не только вздрагивали, но и писались. Но к счастью, свидетелей не было – в заклинательном зале он был один.

Одновременно с этими метаморфозами свет в зале снова стал ярким и бестеневым, а толстые витые свечи, стоящие в вершинах колдовской звезды зажглись сами собой и зачадили черным, жирным дымом. Кольцо Заката и пентаграмма засветились приятным голубоватым светом, словно зажженная газовая конфорка, руны приобрели объем и засверкали, как елочные игрушки, а свечение, возникшее на Кольце Заката поднялось вверх, почти к самом у потолку пещеры, затем начало стягиваться к центру и образовало защитный купол, изолировавший активированную пентаграмму от заклинательного зала.

Бесформенная кучка костной муки из костей магов поплыла, задвигалась, стала менять цвет и форму и очень быстро превратилась в миниатюрный загородный замок Епископа Ортега, воссозданный со всеми подробностями. Такими бывают масштабные модели автомобилей хороших фирм, вроде MiniChamps или Schuco. В то время, как костная мука трансформировалась в модель замка и принимала законченный вид, дым от свечей не извивался, не заворачивался штопором, не уходил вверх, как ему предписывали законы термодинамики, а целеустремленно стягивался в точку, находящуюся непосредственно над геометрическим центром замка, на высоте колена Рейхстратега. Если же плясать от модели, то шарик висел на удвоенной высоте шпиля. Такое вопиющее пренебрежение законами природы недвусмысленно указывало на то, что внутри защитного купола был самый настоящий, не побоимся этого слова – оффшор, правда не экономический, а физический.

Действо продолжалось около ста ударов сердца, затем свечи погасли, а над ничем неотличимой от оригинала моделью загородного замка Епископа Ортега, повис шарик размером точь-в-точь, как для игры в пинг-понг. Единственное, что могло бы смутить игроков, был цвет. Шарик был абсолютно черным. Такие, вроде бы, в настольном теннисе не используются.

Как только шарик окончательно сформировался и прекратил вбирать в себя дым свечей, произошло несколько событий, последовавших друг за другом: камешек в ладони Кирсана рассыпался в пыль, после чего внутри защитного купола началось форменное светопреставление с участием электричества: в защитный купол и черный шарик стали бить бесчисленные молнии, неизвестно откуда взявшиеся. Защитный купол, при этом, начал форменным образом содрогаться, внушая Кирсану самые нешуточные опасения – использование непротестированного, должным образом, плетения было шагом не менее рискованным, чем отправка на боевой вылет нового, никак до этого не испытанного, самолета.

Но, защитный купол выдержал, а черный шарик озарился ярчайшими вспышками, как будто у него внутри заработали тысячи крохотных, можно сказать – микроскопических электросварщиков; заискривший шарик стал разбухать, его черноту прорезали огненные морщины; защитные руны на Кольце Заката почернели, потеряли объем и черный шарик, наконец, к всеобщему, можно сказать, облегчению, взорвался. Так бывает, когда лопается долго назревавший нарыв – больному становится легче.