ХОХО. Целую. Обнимаю

— Ну да, ты вряд ли в курсе, — вздыхает Натаниэль. — Мы с Мин Сори встречались полгода, прежде чем ее мать узнала об этом и заставила нас расстаться.

— О господи, — вырывается у меня.

Он только пожимает плечами.

— Вот же дикость, да?

Так это Натаниэль подписал ту открытку? Меня окатывает волной облегчения, за которой следует чувство вины. За сегодняшний день я несколько раз замечала, как Сори оглядывалась, видела, что с ней что-то было не так, но это вызывало скорее ревность, чем сочувствие.

Даже сейчас она не сводит глаз с нашего стола. Выражение ее лица только несчастным и можно назвать.

Сейчас, когда я знаю, кто написал то послание на открытке, мне очевидно: его автором не мог быть Джеву. Вспомнив строчки на английском в конце письма, я мысленно добавляю имя.

«Выше нос, Певчая птичка.

Мое сердце всегда будет принадлежать тебе.

ХОХО

Натаниэль»

Глава четырнадцатая

Остаток дня проходит как в тумане. После обеда я присоединяюсь к собранию оркестра и знакомлюсь со своим инструктором по игре на виолончели. Она просит меня сыграть пару нот и мелодию, с которой я выступала на конкурсе прошлой осенью. Я не практиковалась уже больше недели, поэтому я не в лучшей форме. Затем она вручает мне расписание учебных часов в репетиционных комнатах, и я записываюсь. Когда я спрашиваю о презентации выпускников, она отвечает, что мы начнем готовиться к выступлению только в апреле.

После урока мы с Ги Тэком решаем поужинать в «Сабвее» неподалеку, так как Анджела все еще на репетиции.

Вернувшись в общежитие, я долго стою под горячим душем, а потом бегу по коридору, завернувшись в одно полотенце. Я сразу понимаю, что Сори уже вернулась, ведь в комнате горит свет. Как обычно, она не обращает на меня внимания, не отрываясь от танцевального видео, которое смотрит на YouTube.

Я надеваю пижаму и достаю набор из десяти тканевых косметических масок, которые дала мне хальмони, выбираю одну освежающую и аккуратно наношу ее на лицо. Управившись, я плюхаюсь на кровать с телефоном в руках, предварительно накрыв подушку полотенцем, чтобы она не намокла от влажных после душа волос. Все-таки нет ничего лучше, чем побаловать себя после долгого дня!

Надев наушники, я беру телефон и выхожу в интернет. Браузер открывается на последнем, что я гуглила — прямо после обеда, перед тем как бежать на занятие с оркестром.

«Натаниэль. ХОХО. Скандал».

Я бросаю короткий взгляд сквозь книжный стеллаж — Сори по-прежнему смотрит видео на ноутбуке. Интересно, гуглить собственную соседку по комнате — это очень странно? Я ведь сую нос не в свое дело.

С другой стороны, это как раз мое дело, потому что мы живем вместе. По крайней мере, именно в этом я пытаюсь себя убедить.

Я выбираю первую попавшуюся ссылку. В ноябре, когда ХОХО были в Лос-Анджелесе на съемках клипа для «Don’t Look Back», крупный журнал опубликовал фотографии Натаниэля с «загадочной трейни» из «Джоа Энтертейнмент». На этих снимках они гуляли по темной улице, держась за руки; выходили из общежития, где Натаниэль живет с другими участниками ХОХО; как-то раз их поймали в машине Натаниэля. Лицо девушки было размыто, но теперь я знаю, кто она: у загадочной трейни те же волосы и фигура, что у Сори. Даже та же одежда — розовая куртка с одного из снимков висит на вешалке в нашей комнате.

Я гадаю, не заплатила ли «Джоа Энтертейнмент» этому журналу, чтобы имя Сори держали в тайне. В конце концов, она дочь главы компании. Или они не могли раскрывать информацию о ней по закону, так как Сори несовершеннолетняя и не успела дебютировать, а значит, она еще не публичная личность.

— Дженни?

Я чуть не падаю с кровати от неожиданности. Сори стоит возле своего стола, положив ладонь на уже закрытый ноутбук, и смотрит в мою сторону.

— Да? — Слава богу, мой голос не звучит так, будто я только что выискивала информацию о ней в интернете.

— Не важно. — Сори подходит к двери, чтобы выключить свет.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не окликнуть ее. Она хотела спросить про Натаниэля? В таком случае я могла бы успокоить ее, что он мне абсолютно не интересен, а тот, в котором я заинтересована на самом деле, проводит больше времени с ней, чем со мной. Ах да, а еще он считает меня постыдным секретом.

Вместо этого я молчу, пока Сори выключает свет и забирается в кровать. Тогда я снимаю маску и кладу ее на прикроватную тумбочку, чтобы выбросить утром.

Сори не храпит, поэтому в комнате стоит тишина. Я не могу сказать, спит она или смотрит в потолок, обуреваемая мыслями, как и я.

Мне хочется попросить Сори рассказать о себе. Каково быть трейни в «Джоа Энтертейнмент»? Всегда ли ей хотелось быть звездой кей-попа или у нее не было другого выбора из-за должности матери?