Хохотушка

– Да не совсем я, а твоя Мария 7, – чуть смутившись, ответила она, – искин поправила алгоритмы реагирования на нарушителей и разрешила нарушать правила, в случае опасности столкновения или повреждения машины. Всего ничего сделала – изменила семь сотен алгоритмов и написала сотню своих, но автомат стал водить «Вихря» как живой человек.

– Ты доверила искину писать и исправлять программу, разработанную человеком? – я сильно удивился, сам на такое пока не решался. Бывало, ставил Марии отдельные задачи, но, чтобы она работала полностью самостоятельно, я допустить не мог. А Марина пошла на это легко.

– Твои эксперименты сделают нас, программистов, ненужными! – сокрушенно проговорил я.

– Не-а, – Марина положила мне руку на плечо, – не сделают, искина нужно тренировать. Я ей два месяца записи аварий показывала, она и сама смотрела в камеры наружного наблюдения на дорогах, познавая реальные дорожные ситуации. У нас городок маленький и она всех злостных нарушителей по номерным знакам вычислила. Я разработала подпрограмму их учета «Долбонавт», благодаря которой автопилот активирует сверхаккуратное вождение, если кто-то из долбонавтов рядом. Вплоть до остановки на обочине…

– Молодые люди, хватит тут обниматься, – нас прервал офицер, пришедший на поздний ужин, – тарелки сдать на мойку и марш по каютам!

Я с удивлением обнаружил, что моя рука лежит на спине у Марины, а её – на моем плече, со стороны могло показаться, что мы действительно обнимались.

– Да мы не обнимаемся! – возразил я. – Мы познакомились-то несколько часов назад!

– Тем более, – многозначительно сказал офицер и ушел в буфет.

А мы с Мариной засмеялись и, сдав посуду, пошли на палубу посмотреть на закат. Расставаться нам совершенно не хотелось. Немного поплутав, мы нашли выход на палубу. Толик одиноко сидел у кормовой пушки и листал какой-то справочник. А мы отправились на нос крейсера. Вид был восхитительный.

Наш крейсер был новейшей конструкции, это даже не совсем корабль, а скорее аппарат на подводных крыльях. Во время движения на крейсерской скорости он выныривал из воды на высоком узком киле, в нижней части которого были двигатели и крылья. Верхняя палуба при движении оказывалась на высоте двадцати метров над уровнем моря. У нас захватило дух, мы как будто летели над неспокойным северным морем. Слева от нас было заходящее солнце, а справа показалась над горизонтом первая луна – Месяц.

– Тебе не страшно? – спросила Марина напряженным голосом.

– Нет, – я уверенно махнул в сторону суши, ну, или Толика, – те проблемы меня волнуют больше!

– Мне предсказали в детстве, что я умру на севере, – вздохнула Марина.

– Но не завтра, – я улыбнулся, – не в мою смену. Я уже все придумал. Ты знаешь парадокс Соланы?

– Ну да, нерешаемая задача может быть решена самым консервативным способом. А при чем тут мы?

– А я использую право отца и запущу самые первые алгоритмы, которые ввел в неё много лет назад.

– А что там? – девушка успокаивалась на глазах, поддавшись моей уверенности.

– Секрет. Военная тайна, которую знают все мальчишки…

Проводив Марину в её каюту, я отправился в вычислительный центр корабля, мне срочно нужен был «Алтан», я хотел понять возможности химического анализатора, установленного в ракету. В течение часа я тестировал свой отличный план, изящное и простое решение – идентифицировать себя для Марии и вернуть директивы, в том числе – седьмую, про недопустимость вреда человеку. Я наделся, что искин, осознав себя оружием, отключится. Но в реальности совершенный план «пошел лесом». Времени на перепрограммирование не оказалось совсем. Пришлось импровизировать.

Утром наша команда погрузилась на специально подготовленную «Афалину», к нам присоединился адмирал Зарипов с большим рюкзаком-радиостанцией секретной связи и мичман Печкин со снайперской винтовкой и «Грачом». А вот Петравиуса с нами не пустили, медслужба забраковала – высокое давление, проблемы с сердцем, морская болезнь.

Нас одели в черные бушлаты и теплые непромокаемые комбинезоны, только Марина была в гидрокостюме для подводных работ. Я залюбовался её правильной фигурой, пока Толик на самом малом ходу отводил «Афалину» от крейсера. Утром всем было некогда, и мы лишь перекинулись парой слов приветствия. Марина осваивала армейский комплект инструмента, а я изучал частотные характеристики УПС – универсального прибора связи «Ультрафиолет».