Хоккейная эпопея

Удачно сыграв с финнами (11:3), мы перебрались в Филадельфию, где должен был состояться матч со сборной США.

Термометр даже в тени показывал плюс двадцать пять. На катке "Спектрум", где мы тренировались, было душно, как на пляже. Мы, взмокли, едва взяв клюшки. Но тренировка прошла как обычно — все занимались старательно, с охотой. Даже Виктор Шалимов, до конца не оправившийся после тяжелой травмы, надел коньки и вышел на лед.

Не буду подробно останавливаться на этом матче. Мы сравнительно легко выиграли у американцев (5:0), и я подумал, что новички вроде бы начинают обретать уверенность. А канадцы уступили сборной ЧССР, пропустив в третьем периоде единственную за весь матч шайбу. Чехословацкую команду эта победа сразу вывела в финал.

Нам же теперь предстоял самый трудный поединок — с хозяевами соревнований.

И опять дебютанты команды не смогли справиться со своими нервами. Играли они старательно, но волнение будто опутывало их по рукам и ногам. Счет на 8-й минуте открыл канадец Перро, затем Викулов провел ответную шайбу. Перед самым перерывом Халл снова вывел своих вперед. В следующем периоде Барбер довел счет до 3:1. Таким он и остался. Мне пришлось отразить более 40 бросков, однако это не беда, мог бы и больше. Жаль, что наши полевые игроки, взяв сначала хороший темп, потом перешли на медленную, тягучую игру — это оказалось на руку канадцам.

Итак, впервые за много лет главные награды крупного хоккейного турнира разыгрывались без участия нашей сборной. Финал из трех матчей свел команды ЧССР и Канады. Что ж, справедливо. Они оказались лучшими на этом хоккейном празднике.

… Думал ли я тогда, что третье место, столь непривычное для каждого игрока в красном свитере, ждет нас и в Вене, на мировом первенстве?

Но до чемпионата мира было еще восемь месяцев. Вернувшись домой, мы разъехались по своим клубам, чтобы, слегка отдышавшись, начать подготовку к чемпионату страны, который должен был продолжаться с октября по март.

Сюрпризов этот чемпионат не принес. Наша армейская команда ровно прошла всю длинную дистанцию, особенно первую ее половину (только одно поражение в матче с ленинградцами и ничья со "Спартаком"). В команде царил дух полного взаимопонимания.

После Нового года ведущие игроки почувствовали некоторую усталость — именно этим я бы объяснил поражения от "Трактора" и рижского "Динамо". Балдерис забил мне четыре шайбы, и в газете написали, что Третьяк боится рижанина. Это неправда, я никого не боялся. Балдерис, конечно, хороший форвард, он всегда был нацелен на ворота, но те четыре шайбы я бы объяснил скорее нашей усталостью — моей и защитников.

Ключевым, переломным моментом чемпионата страны тогда стали наши встречи с московским "Динамо" — единственным клубом, который мог поспорить с нами за "золото". Победив в третьем матче динамовцев со счетом 5:2, мы в 20-й раз стали обладателями медалей чемпионов страны.

…Чемпионат закончился, и наконец-то я смог уделять больше внимания семье. В декабре родилась дочь Ирина. Я был рад этому, мне доставляло огромное удовольствие возиться с малышкой, брать ее на руки. Да и за учебники пора браться снова: я решил поступать в Военно-политическую академию.

Однако передышка была недолгой: началась подготовка к первенству мира. А спустя некоторое время, в середине мая, в моем дневнике появились такие строки: "Впервые в жизни май обманул меня. Раньше этот месяц всегда дарил только радость. Красивая пора! Весна, сирень, конец сезона, награждение медалями, грядущий отдых… Но сейчас у всех нас словно камень на душе. Наверное, каждый хоккеист, как и я, испытывает потребность остаться наедине со своими мыслями. Но разве это возможно — скрыться от всех? Куда ни придешь, везде слышишь беспощадный вопрос:

Ну как же это вы проиграли? Что случилось? Как будто можно двумя словами ответить, почему сборная вернулась из Вены с бронзовыми медалями… Мы еще и сами толком не разобрались в этом.

Так я и не привык к этому… Шайба будто не в ворота влетала, а простреливала меня насквозь. Каждый раз было больно

Нужно время, чтобы улеглись страсти, чтобы вернулась способность анализировать. А пока каждый из нас находится во власти эмоций, в плену переживаний и досады. Наше третье место болельщики восприняли как трагедию, и их можно понять. Мы приучили их к победам, приучили к мысли, что наш хоккей самый сильный в мире".

Как же это произошло? Почему?

Я буду далек от правды, если скажу, что мы приехали в Вену, терзаемые плохими предчувствиями. Нет, настроение было обычным, как перед любым ответственным соревнованием. Я, впрочем,

чувствовал некоторую психологическую усталость: побаливала голова, не хотелось думать о хоккее…

Сезон был очень трудным, и отыграл я практически без замен — и за клуб, и за сборную.

Венский чемпионат обещал интересную борьбу. Впервые наряду с сильнейшими любительскими сборными в нем участвовали профессиональные команды США и Канады. Правда, канадцы приехали не лучшим составом — многие игроки были заняты в заключительных играх Кубка Стэнли, но и в этой команде было немало звезд.