Хоккейная сделка (ЛП)

— Ты знаешь, что я не об этом.

— Я должна твердо стоять на собственных ногах. Не могу просто уволиться с работы и жить в иллюзии, будто ты собираешься обеспечивать меня.

— Но я собираюсь быть твоим кормильцем. Мужем, в конце концов.

Я наклоняюсь и понижаю голос, хотя нас никто не слушает.

— Ты собираешься быть моим фальшивым мужем. Что, если я не смогу запустить галерею вовремя? Что, если контракт закончится до того, как галерея начнет приносить плоды? Что, если галерея вообще провалится?

— Мои деньги — твои деньги. У меня их более чем предостаточно, и я не собираюсь забирать их только потому, что контракт закончился, — его глаза сужаются. — Ты помогаешь сохранить виллу семьи. Я вечно в долгу перед тобой. Разве не видишь, насколько это важно для меня?

— Я не могу просить тебя делать это, — я качаю головой. — Мне нужна подушка безопасности.

— Позволь же быть ей.

Я росла, наблюдая за тем, как мать доверяет словам мужчин, которые обещают заботиться о ней, только чтобы бросить. Мы испытывали финансовые трудности, и я клялась себе, что никогда не пойду по ее стопам. Как бы ни хотела верить, что Александр серьезно относится к своим словам, я просто не могу себе этого позволить. Что помешает ему отказаться от этих слов, как только обеспечит себе виллу?

— Спасибо, но я останусь на работе так долго, как смогу, пока не настанет подходящее время уйти, — я отмахиваюсь, надеясь, что он оставит эту тему. — Я зарабатываю собственные деньги и могу о себе позаботиться.

Его губы опускаются, и я знаю, что Алекс не доволен моим ответом, но не настаивает.

Мы заканчиваем есть, а затем он кладет салфетку на стол, поднимаясь с места.

Алекс тянет меня за руку, поднимая.

— Потанцуй со мной.

— А ты не хочешь закончить экскурсию?

— У нас на это еще полно времени, — он притягивает меня к себе и кладет руки на талию. — Мы можем оставаться здесь столько, сколько ты захочешь.

Я обнимаю руками его шею и покачиваюсь под тихую музыку, играющую на заднем плане.

Он склоняет голову и шепчет мне на ухо:

— Мне всегда было трудно впускать людей в свою жизнь, как ты могла заметить по отношению к дочери. Допустить тебя, зная, что станешь частью мира Джулианы, для меня непросто. Я никогда никому этого не говорил, но ее мать воспользовалась мной.

Моя голова отдергивается назад, и я поднимаю на него взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Я всегда старался пить как можно меньше из-за того, что случилось с родителями. В тот вечер, когда встретил ее, я выпил всего два пива. После этого воспоминания становятся туманными, — кадык подпрыгивает, когда он сглатывает. — И я всегда использую защиту во время секса. И все же, когда наконец проснулся на следующее утро, нигде не было следов презерватива. К тому моменту ее уже след простыл. Но тогда я не придал этому значения. Подумал, что немного вышел за рамки контроля, и на этом все.

Я верю ему всем сердцем. Александр всегда осторожен и нуждается в контроле. Дикая ночь пьянства и незащищенного секса не похожи на него.

— Мужчинам тоже подсыпают наркотики в напитки, знаешь ли. Это бывает не так часто, как с девушками, но случается.

Он кивает, не встречаясь со мной взглядом, и продолжает:

— Спустя месяц она явилась к моему дому с положительным тестом на беременность и сказала, что не может оставить ребенка. Конечно, я предложил оплатить медицинские расходы и сказал, что хочу, чтобы она сохранила ребенка, если сама этого хочет. Я ходил на каждый прием к врачу, давал деньги на все, что ей нужно. Еда, пренатальные витамины; я даже платил за ее аренду.

— Я был в родильном зале. Я видел, как Джулиана появляется на свет, и это было самое невероятное чудо. А на следующий день была выездная игра. Но когда вернулся в больницу, чтобы навестить их, их уже не было.

Я пытаюсь контролировать свои эмоции, чтобы он не увидел выражение ужаса на моем лице.

— Я запаниковал. Везде их искал. Звонил матери Джулианы — Рейчел — и писал сообщения в течение двух дней. Затем к моему дому доставили письмо. Рейчел хотела денег в обмен на Джулиану.

— Ты, должно быть, шутишь?

— Рейчел никогда не собиралась ее оставлять. Обманом выманивала из меня деньги.

— А если бы ты не хотел, чтобы она сохраняла ребенка, когда впервые пришла?

Он сдерживает слезы.

— Прервала бы беременность и, вероятно, попыталась бы обмануть кого-то другого.

— Сколько ты ей дал? — шепчу я.

— Я хотел во что бы то ни стало забрать у нее мою маленькую девочку.

— Сколько, Алекс?

— Полмиллиона.

Я втягиваю воздух, не в силах сдержаться.

— Эта чертова психопатка ушла безнаказанной с полумиллионом долларов?

Он пожимает плечами.

— Я бы отдал все, что она попросит, только чтобы держать Джулиану на руках.

Иисус Христос. Бедняга.

— Почему ты не пошел в полицию или не нанял адвоката?

— Мне было стыдно. Я чувствовал себя идиотом. И никто бы никогда не поверил, что женщина может воспользоваться таким большим парнем, как я, — он качает головой. — Я был таким чертовски глупым.

— Ты не глуп. Эта сука заслуживает того, чтобы ее сбил автобус. Черт, давай найдем ее. Я сделаю это сама.