Хоккейная сделка (ЛП)

Один уголок его рта приподнимается.

— Спокойно, крошка.

Я кладу голову ему на плечо и глажу по голове.

— Я знаю, что у тебя не было бы Джулианы без этого куска дерьма, но ненавижу, что в ней есть ее ДНК.

Он мычит в ответ.

— Знаю, что в твоей жизни были события, которые сделали трудным доверие людям, особенно мужчинам. Но я хочу, чтобы ты знала, что просто потому, что так было всегда, не значит, что будет и дальше. Не все хотят причинить нам боль. У тебя есть Кэссиди, а у меня друзья. Мы создали небольшой круг людей, на которых можем положиться. И надеюсь, со временем ты увидишь, что можешь рассчитывать и на меня тоже.

Я не знаю, что сказать, поэтому закрываю глаза и позволяю его словам проникнуть в сознание, пока Алекс продолжает:

— Я знаю, что ты гордишься своей независимостью, и не пытаюсь лишить ее. Просто хочу облегчить тебе жизнь. Иногда можно принимать помощь — такую, которая не связана ни с какими обязательствами.

Я вздыхаю и провожу пальцами по шелковистым кудрям на его затылке.

— Пожалуйста, скажи, что у тебя есть какое-нибудь странное уродство, например, хвост или третий сосок. Или, может быть, хранишь обрезки ногтей на ногах в банке.

Он моргает.

— Что?

— Ты не можешь быть таким идеальным.

Он запрокидывает голову, смеясь.

— Значит, ты надеешься, что я собираю обрезки ногтей на ногах? Это заставило бы чувствовать себя лучше?

Я морщу нос от отвращения.

— Нет, но я просто хочу выяснить, что с тобой не так.

— Может, со мной все в порядке. Может, я просто нормальный парень.

Я качаю головой.

— Быть такого не может.

Он притягивает меня ближе.

— Думаю, ты пытаешься найти во мне недостатки, чтобы перестать испытывать притяжение.

Я закатываю глаза.

— Я не испытываю притяжение. Просто терплю тебя.

Его грудь сотрясается от смеха, прижавшись к моей.

— Еще как испытываешь..

Мне не нравится, что он видит меня насквозь. Он мне нравится. Как личность. Как кто-то, кого я считала бы другом. Как кто-то, кому могу доверять.

И это чертовски пугает.

Я отступаю и дергаю его за локоть.

— Пошли, Большой Парень. Давай уйдем, пока ты не стал еще более самоуверенным.

Мы выходим из музея и направляемся к выходу. Толпа, еще более многочисленная, чем прежде, ожидает нас.

— Пока идем к машине, я буду отвечать на вопросы, — говорит Александр. — Ты можешь просто улыбаться и здороваться, если будет комфортно. Или держаться за меня и не обращать внимания.

Я засовываю руки в пиджак, который он держит для меня, и оглядываю толпу.

— Я могу поздороваться.

Александр берет меня за руку и машет охраннику.

— Спасибо, Билли.

— Всегда пожалуйста, мистер Крум. Удачи вам.

Как только мы выходим, вспышки камер и крики оглушают.

Александр одаривает папарацци ослепительной улыбкой и машет свободной рукой.

— Хорошего вам вечера.

— Крум Кейк, кто эта девушка? — кричит кто-то.

— Это моя девушка, Ария, — он смотрит на меня и улыбается еще шире. — Разве она не прекрасна?

Вопросы начинают сыпаться на нас еще громче, пока мы спускаемся по лестнице.

Я стараюсь держать голову высоко и улыбаться, но вспышки такие яркие, что ничего не вижу.

— Поцелуетесь для камеры? — кричит еще один мужчина.

Сейчас идеальный момент для поцелуя на публику. Александр смотрит на меня, губы трогает легкая улыбка. Взгляд перебегает с моих глаз на губы. Я сжимаю его руку, готовясь устроить представление, словно мы животные в зоопарке.

Но он не целует меня.

Вместо этого подводит к пикапу и усаживает внутрь.

Досада поглощает, но я подавляю ее. Не хочу целоваться на камеру; дело в том, что у Александра наконец-то появился повод поцеловать меня, но он решил этого не делать. Наверное, по истечение фиктивного брака, он так и не коснется моих губ.

На протяжение всего пути до моего дома мы молчим, и как только Сэм останавливается, я выскакиваю из машины и бросаю быстрое «Спасибо за вечер» через плечо.

— Ария, подожди, — Александр выскакивает следом, пока я быстро иду по тротуару к лестнице.

— Я прекрасно провела время. Давай просто оставим все так…

Он хватает меня за запястье и разворачивает.

— Я не хотел, чтобы наш первый поцелуй был таким.

Таким. Перед папарацци.

— И почему же?

— Потому что хочу, чтобы он принадлежал только мне, — Алекс касается своим носом моего. — Потому что мечтал поцеловать тебя с первой встречи, — он берет мое лицо в свои ладони. — Потому что не хочу, чтобы ты думала, что я делаю это для камер.

Борюсь с бешено колотящимся сердцем.

— Сейчас нет камер.

Его взгляд падает на мои губы.

Я затаиваю дыхание, ожидая, что Алекс сделает первый шаг — мне нужно, чтобы инициатива исходила от него.

И тут его губы накрывают мои.

Огромная рука скользит по моей талии, притягивая ближе, в то время как другая опускается на затылок, погружая пальцы в мои волосы и удерживая. Его язык проникает между моих губ, вытесняя весь воздух.

Все, что я могу — сжать рубашку в кулаке и попытаться совладать с ним, туфли едва касаются пола, я полностью во власти его желаний. Все тело оживает — кожа пылает, а между ног пульсирует. Могу честно сказать, меня никогда не целовали с таким пылом, с такой страстью.

Собственнически.