Под впечатлением горестного воспоминания и пройденного опыта, уполномоченный делать все, что сочту нужным для прекращения холеры, я просил в тот же час приостановить временно работы по всей линии. Рабочих, находившихся на верху нагорной части, я предложил, не дозволяя им более спускаться в выемку, вывести из района работ на противоположную землянкам сторону, за долину Кучургана. Рабочих же, остававшихся все время на дне выемки, не выводить вдруг на солнце, а вести наверх по полотну железной дороги, имевшей небольшой уклон, и присоединить к первым. Затем, после кратковременного отдыха в полчаса, всю массу рабочих отвести версты на три за Кучурганскую долину, в сторону деревни Слободзеи, и расположить их бивуаком на сухой и возвышенной площади, отделенной от деревни лесками и рощами. Остальную часть дня употребить на устройство временных жилищ из кустарного леса и всякого подручного материала, например, досок, рогож и прочего, доставленных скоро заботами администрации. Не могу при этом не вспомнить признательность о той горячности, с которою содействовали такому быстрому переселению бригады и быстрому устройству импровизированного лагеря офицеры бригады и прочие лица, служившие в администрации дороги, особенно же инженеры Унгерн-Штернберг, Гриппенберг и полковник Сухарев. Заботами последнего готовая пища была доставлена на новые места прежде, чем туда прибыла бригада, и предложена прибывшим уже подогретою. Воду на новых местах брали из безыменного притока реки Кучургана. К ночи того дня на месте прежнего расположения бригады остались только хозяйственные чины, больные в лазарете и больничная прислуга. Лазарет был оставлен на месте, так как находился в лучших условиях, чем прочие землянки. Он получал хорошую воду не из заподозренных колодцев и речки, а из дальних колодцев, у почтовой станции и из колонии Страсбурга, расположенной саженях в 200 и выше землянок и все это время имевшей весьма мало холерных случаев.
К утру следующего дня из переселившейся бригады заболело два человека, на третий тоже два, но все очень легко и выздоровели при употреблении мятных капель и втирания летучей аммиачной мази в икры, живот и спину. Замечательно, что после переселения бригады к стороне Слободзеи и в этой деревне через три дня холера прекратилась совершенно.
Река Кучурган у истоков своих имеет всего возвышения над уровнем моря не более 100 футов, и потому ее течение крайне медленное, местами образует плавни, низменные, топкие и болотистые, а летом кое-где и пересыхает. Она представляет балку лиманного образования, т. е. с возвышенными и весьма значительно раздвинувшимися берегами, между которыми образовалась наносная, луговая низменность шириною от 50 саженей до одной версты, а в нижней части еще шире. В местности же, описываемой нами, ширина этой низменности, или долины, доходит до 2,5 верст. По мере того как долина эта становится шире и правый берег реки более и более возвышается над левым, – она принимает много мелких балок, и в описываемой нами местности их так много, что трудно решить, которая из них составляет главное русло реки. Верно только то, что одна из таких балок, ближе протекающая к землянкам, превращается у деревни Слободзеи в довольно глубокую речку, – иначе невозможно было бы и понять зависимости холерной эпидемии в Слободзее от Кучурганской. После двухдневного отдыха бригада с новых мест ходила на работы своим порядком, но вывоз земли производился конными грабарками, а вода для питья рабочих получалась не из близких к выемке, а из дальних колодцев.
Дней через десять вся бригада перешла на прежние места. К тому времени все старые ретирадники были засыпаны хлорною известью и землею и вместо них выстроены новые, ниже землянок и в стороне от притоков реки. Поземь в землянках и их стены были тонким пластом срезаны и густо вымазаны глиною. Хайло печей везде опущено до позема. Много землянок, лежавших низко и близко к воде, было уничтожено и вместо них вырыты другие на возвышенностях. Постная пища была прекращена, а употребление солонины заменено свежим мясом, и ни холера, ни поносы в этой местности более не обнаруживались.