Холли

– Я позвонила сказать, что мы с твоим папой идём на ужин. В крутой-прекрутой ресторан.

– Классно! – говорит Барбара. – Какой именно?

Таня отвечает, но Барбара едва слышит. У неё в голове будто сверкнула молния.

Какой именно?

– …в тот день.

– Хорошо, ладно.

Таня смеётся.

– Ты вообще меня слушаешь? Я говорю, это раннее празднование годовщины, потому что он будет занят в тот день. Если хочешь что-нибудь заказать, деньги в ящике на кухне, загляни туда…

– Желаю приятно провести время, мам. Мне нужно бежать. Люблю тебя.

– Я тебя тож…

Но Барбара прерывает связь и просматривает переписку с Холли. Вот оно: «Кого именно?»

Барбара переспросила, потому что знала двоих мужчин на фотографии, присланной ей Холли. Один – Кэри Дресслер, привлекательный молодой парень, от которого тащились все девчонки на уроках физкультуры. Второй – профессор Харрис. Тот, что мыл свою машину, когда Барбара зашла к Эмили Харрис, надеясь познакомиться к Оливией Кингсбери. В тот не по-зимнему тёплый день обе двери гаража были подняты, и во втором отсеке стоял фургон. Кажется, Харрис тогда поймал её взгляд и поспешил опустить дверь? Чтобы спрятать фургон?

«Чушь. Ты придумываешь».

Возможно, но теперь Барбара знает, что собиралась ей сказать Оливия, когда её разбудил звонок матери. Барбара знает, потому что Оливия сказала это в реальности: «С лица Эмили не сходила улыбка, но её глаза… судя по её взгляду, она хотела убить его».

Хорхе Кастро, первый из пропавших.

– Ты бредишь, – шепчет Барбара самой себе. – Только потому что он знал Кэри Дресслера… а она знала Кастро… и терпеть его не могла…

«Я говорила тебе, что видела его незадолго до исчезновения?»

– Ты бредишь, – повторяет Барбара. – Они старые.

Но… Бонни Даль. Последняя из пропавших. Возможно ли, что…?

Барбара бежит в кабинет Джерома, включает компьютер и гуглит нужную ей информацию. Затем набирает Мари Дюшан.

– Ты помнишь, Оливия рассказывала нам о рождественской вечеринке Харрисов? Как они рассылали по округе Санта-Клаусов с закусками и пивом?

– Конечно, – со смехом отвечает Мари. – Только это были эльфы Санты. Оливия считала это прекрасным примером характера Эмили Харрис, которая стремилась сохранить свою рождественскую традицию, вопреки хоть адскому пеклу, хоть всемирному потопу или ковиду. Мы съели закуски, выпили пиво – Ливви целых две банки, несмотря на моё неодобрение, – но пропустили вечеринку в «Зум».

– Она говорила, что к вам домой прислали блондинку. Красивую блондинку-Санту.

– Так… – с долей неуверенности произносит Мари.

– Ты узнаешь её, если я пришлю фото?

– Они были в костюмах Санты, Барб, ещё и с белыми накладными бородами.

– Эх. – Барбара расстраивается. – Гадство. Ладно, всё равно спаси…

– Нет, обожди секунду. Наша эльфочка продрогла после езды на велосипеде, и Оливия налила ей рюмочку. Я помню, потому что Оливия сказала: «Хлебни огненной воды, но без этой бороды». И девушка выпила. Симпатичная. Похоже, ей было искренне весело. Думаю, я могла бы узнать её.

– Я отправлю фото. Подожди немного.

Усилиями матери Бонни её странички в «Фэйсбуке» и «Инстаграме» остаются активными, и Барбара отправляет Мари фото Бонни в топике и белых шортах, верхом на велосипеде.

– Ты получила? – «Это не она. Просто не может быть она».

– Да, и это она, наш рождественский эльф. А в чём дело?

– Спасибо, Мари.

Барбара отключается, она ошарашена. То, что профессор Харрис знаком с Кэри, ничего не значит, как и то, что Эмили Харрис знала и недолюбливала Хорхе Кастро. Но прибавить сюда Бонни – получится три. И если добавить фургон…

Барбара собирается набрать номер Джерома, но передумывает. Он захочет прибавить газу, а тогда его могут остановить. Как и каждый чернокожий в городе, Барбара прекрасно осведомлена о том, что случилось с Маликом Даттоном, когда его остановили.

Что же делать?

Ответ кажется очевидным: ехать на Ридж-Роуд, дом, 93, и поискать Холли там. Если её там нет, спросить Харрисов, не знают ли они, где Холли. Возможно, они не имеют отношения к исчезновениям – Барбара не может придумать ни одной причины в пользу этого. Пожилые люди просто не бывают серийными убийцами, но она уверена в одном: Холли знает то же, что и Барбара, и она бы пошла к Харрисам.

Барбара не боится Родди и Эмили, но вдруг тут замешан кто-то ещё. А значит нужно принять меры предосторожности. Подойдя к своему шкафу, Барбара встаёт на цыпочки и отодвигает в сторону плюшевых медведей Оинго и Боинго, в прошлом – обитателей её кровати. Они ей больше не нужны для защиты от бабайки по ночам, но ей жалко от них избавиться. Они дороги как память.