Холли

Холли прибывает в Мидбрук-Эстейт за сорок пять минут до назначенной встречи с юристом Эмерсоном. «Холли всегда приходит заранее, – любил повторять дядя Генри. – Она и на свои похороны заявится пораньше». На свои-то похороны она, вероятно, придёт как раз вовремя – выбора нет – но она подключилась к онлайн-похоронам матери через «Зум» за пятнадцать минут до начала, что более-менее подтверждает слова дяди Генри.

Холли не направляется сразу к дому, а останавливается на углу Хэнкок-Стрит, не сводя глаз с фургона, припаркованного на подъездной дорожке к дому её покойной матери. Фургон ярко-красный, за исключением названия компании на боку: «П. С. Клининг», написанного жёлтыми буквами. Как владелец и главный следователь (менее приятные названия: «шпик», «шерлок», «ищейка» и «пинкертон») частной детективной компании, Холли пару раз видела подобные фургоны. «П. С.» означает – «посмертный».

На этот раз они просто пропылесосят и протрут все поверхности дезинфицирующим средством (не забыв выключатели, ручки для смыва и даже дверные петли). После насильственных смертей, когда полицейские криминалисты выполнили свою работу, бригада «П. С.» прибывает, чтобы убрать кровь и рвоту, вывезти сломанную мебель и, разумеется, провести дезинфекцию. Последнее особенно важно, если речь о лабораториях по производству метамфетамина. Возможно, Холли даже знает одного-двух членов этой бригады, но она не хочет с ними сталкиваться или разговаривать. Она опускает стекло, закуривает и ждёт.

В десять сорок двое сотрудников «П. С.» выходят из дома со своими объёмистыми чемоданами, перекинутыми через плечо. На них перчатки, комбинезоны и маски. Обычные респираторы N95, а не противогазы, иногда необходимые после насильственных смертей. Хозяйка этого дома умерла от так называемых естественных причин, причём в больнице, так что тут просто профилактика ковида – проще пареной репы, одна нога здесь, другая там. Они обмениваются кивками. Один из них прикрепляет конверт – красный, как фургон – к входной двери. Они запрыгивают в свою машину и уезжают. Холли рефлекторно опускает голову, когда они проезжают мимо.

Она кладёт окурок в дорожную пепельницу (свежевымытую этим утром, но уже с тремя «павшими бойцами») и подъезжает на Лили-Корт, 42, к дому, купленному её матерью шесть лет назад. Холли снимает конверт с двери и открывает его. На листах бумаги внутри (их всего два; после самоубийства или убийства их было бы гораздо больше) подробно описаны оказанные услуги. В последней строке указано: ВЫВЕЗЕННЫХ ПРЕДМЕТОВ – 0. Холли доверяет этому, и Дэвид Эмерсон, должно быть, тоже. «П. С.» оказывает свои услуги уже много лет, они держат марку, их репутация в этой не слишком приятной, но крайне необходимой работе безупречна… и кроме того, что можно украсть у её матери? Десятки её фарфоровых статуэток, включая поварёнка Пилсбери и ухмыляющегося Пиноккио, которые в детстве наводили ужас на Холли?

«Для миллионерши она жила прижимисто», – думает Холли. У неё возникают чувства, обычно не свойственные ей. Обида? Да, но в основном гнев и разочарование.

Она думает: «Заходит как-то дочь лгуньи в бар и заказывает май-тай».

Конечно же, май-тай. В тех редких случаях, когда Холли заказывает выпивку, это именно май-тай, потому что он наводит её на мысли о пальмах, бирюзовой воде и пляжах с белым песком. Иногда лёжа ночью в постели (не часто, но иногда) она представляет себе загорелого спасателя в обтягивающих плавках, сидящего на своей вышке. Он смотрит на неё, улыбается, а потом кое-что происходит.

У Холли есть ключ, но у нет желания заходить и видеть этого фарфорового Пиноккио в альпийской шапочке с его ехидной улыбкой, как бы говорящей: «Я знаю всё о твоём желанном спасателе, Холли. Знаю, как ты вонзаешь ногти в его спину, когда…»

– Когда я кончаю, и что с того, кого это волнует? – бормочет она, садясь на ступеньку в ожидании юриста.

В её мыслях мать отвечает, опечаленная, как всегда, когда её бесталанная и невзрачная дочь не дотягивает до нужного уровня: «О, Холли».

Время открыть дверь – не в дом, а в её разум. Подумать о том, что произошло и почему это произошло. Холли полагает, что уже знает ответ. Всё-таки, она детектив.

2

Элизабет Уортон, мать Оливии Трелони и Джанель «Джейни» Паттерсон, умерла. На похоронах этой пожилой дамы Холли познакомилась с Биллом Ходжесом. Он пришёл с Джейни и был добросердечен. Он относился к Холли – ах! – как к обычному человеку. Она не была обычным человеком, не является им и сейчас, но ближе к обычному, чем раньше. Благодаря Биллу.