Холли

Киша прищуривается.

– Что ты имеешь в виду?

Холли, как правило, застенчива, но всё меняется, когда она идёт по следу.

– Буду откровенна. Я хочу знать, покрываешь ли ты её. Ты её лучшая подруга. Я вижу, ты верна ей, и думаю, ты бы согласилась, если бы Бонни попросила.

– Это слегка возмутительно, – говорит Киша.

Холли, которая после ковида стала избегать прикосновений, кладёт руку на плечо девушки, даже не задумываясь.

– Иногда моя работа заключается в том, чтобы задавать неприятные вопросы. Возможно, у Пенни и Бонни были не идеальные отношения, но эта женщина платит мне за поиски её дочери, потому что ей осталось полшага до безумия.

– Ясно. Я поняла. Нет, Бон не хранила у меня дома никакой одежды. Нет, у неё не было тайника с наличкой. Нет, Мэтт Конрой не лапал её. Он также всех расспросил: отдел кадров колледжа, охрану кампуса, нескольких завсегдатаев библиотеки. Проявил старание, надо отдать ему должное. Записка, которую якобы оставила Бонни? Это полная чушь. И бросила своей велик? Он ей нравился. Она копила на него. Говорю тебе, кто-то преследовал её, схватил, изнасиловал и убил. Мою милую Бонни.

На этот раз у Киши текут слёзы, и она опускает голову.

– А что насчёт её парня? Тома Хиггинса? Знаешь что-нибудь о нём?

Киша издаёт резкий смешок и поднимает глаза.

– Бывший парень. Слабак. Неудачник. Укурок. Насчёт него мать Бонни была права. Определённо не из тех, кто способен на похищение. Я с самого начала не понимала, что Бон в нём нашла. – Затем она повторяет слова Пенни: – Наверное, он был великолепен в постели.

Холли возвращается к версии о преследовании. Она кажется всё более и более вероятной, и это говорит о том, что преступление не было спонтанным. Следовательно, нужно ещё раз очень внимательно просмотреть видеозапись с камеры «Джет Март». Но это подождёт до завтра, когда её глаза и разум будут свежими. Этот день был таким долгим.

– Ты давно работаешь частным детективом?

– Несколько лет, – отвечает Холли.

– Это интересно?

– Да, я так думаю. Конечно, бывают периоды безделья.

– А бывает опасно?

Холли вспоминает одну пещеру в Техасе. И существо, притворявшееся человеком и падающее в шахту лифта с затихающим криком.

– Не часто.

– Я интересуюсь, потому что ты женщина и всё такое. Как ты к этому пришла? Ты служила в полиции? Ты не похожа на копа.

Раздаётся ещё один лязг подковы, сопровождаемый восторженными криками. Подростки поют «Сегодня вечером» из «Вестсайдской истории». Доносятся их юные голоса.

– Я никогда не была копом, – говорит Холли. – Что касается того, как я попала в этот бизнес… тут тоже всё сложно.

– Что ж, надеюсь, ты преуспеешь. Я люблю Бонни как сестру, и надеюсь, ты выяснишь, что с ней случилось. Но я не могу избавиться от чувства горечи. Мать Бонни богата, у неё хорошая работа в банке. Она может позволить себе оплатить твои услуги. Я знаю, неправильно так думать, но ничего не могу с собой поделать.

Холли могла бы сказать Кише, что Пенни Даль не так уж и богата, её уволили с работы из-за ковида, и хотя она, возможно, продолжает получать чеки от «НорБэнк», это не сравнится с её прошлой зарплатой. Холли могла бы сказать всё это, но молчит. Вместо этого она делает то, что у неё получается лучше всего: не сводит глаз с Киши. Её глаза говорят: расскажи мне больше. Киша так и делает, и от расстройства, гнева или того и другого сразу, она теряет часть своей осторожности при разговоре с белой женщиной. Немного, совсем чуть-чуть.

– Как по-твоему, много ли есть у мамы Малика Даттона? Она работает в прачечной «Адамс» в центре. Муж бросил её. У неё дочки-близнецы, которые вот-вот пойдут в среднюю школу, и им понадобится одежда. И школьные принадлежности. Старший сын работает в «Мидас Маффлер» и помогает ей, чем может. И тут она теряет Малика. Убит выстрелом в голову, мозги размазаны по всему пакету с обедом. Ты слышала такую присказку: большое жюри осудит и сэндвич с ветчиной, если прокурор как следует попросит? Они ведь не предъявили обвинение полицейскому, застрелившему Малика, верно? Думаю, просто этот сэндвич был с арахисовым маслом и джемом.

Нет, но он потерял работу. Холли не говорит об этом, потому для Лэйкиши Стоун этого недостаточно. Для самой Холли тоже. И к чести Изабеллы Джейнс, для неё тоже. А что с копом? Вероятно, работает охранником, или, может, устроился в тюрьму надзирателем, вместо того, чтобы самому сидеть за решёткой.

Киша сжимает кулак и тихонько ударяет по исцарапанной поверхности стола.

– Гражданского иска тоже нет. Нет на него денег. «Блэк Ньюс» собрали средства, но их недостаточно, чтобы нанять хорошего адвоката. Старая песня.

– Слишком старая, – бормочет Холли.

Киша трясёт головой, как будто пытаясь прояснить мысли.

– Что касается поиска Бонни, то действуй с Божьей помощью и с моими наилучшими пожеланиями. Я говорю это от всего сердца. Найди того, кто это сделал, и… Ты носишь оружие, Холли?

– Иногда. Если необходимо. – У неё есть пистолет Билла. – Но не сегодня.