Холм Сирила

– Тоже неизвестно. Сочли, что несчастный случай – массовое отравление. Но наверняка сказать нельзя. Жители считали, что это кара свыше, а власти предпочли быстро замять дело. Еще немного позже монастырь сгорел, но к тому времени в нем совсем мало людей оставалось. Неизвестно, погиб кто-нибудь или нет. Почему сгорел – тоже неясно. Может, поджог, может, тоже несчастный случай. В то время это просто – недосмотрел кто за свечкой, и прощай. Но слухи о всяких проклятиях и злых духах множились, поэтому восстанавливать ничего не стали, и вообще народ начал потихоньку отсюда разъезжаться. Раньше деревня была значительно больше. Ко второй половине четырнадцатого века от нее мало что осталось. В пятнадцатом-шестнадцатом веке здесь вообще практически никто не жил, всего несколько человек, все равно как в советском Чернобыле после аварии. Потом люди снова начали подтягиваться, но с прежним не сравнить. Да и от монастыря этого дома значительно отошли. Местные до сих пор боятся, верят, что там какое-то проклятие.

– Мне сказали, на холме за монастырем призраки есть, – сказал Сирил.

– Кто тебе это сказал? – нахмурился отец.

– Один местный парень, я его по пути встретил.

– Вот о том я и говорю, – Уоллес сокрушенно покачал головой. – Да успокойся ты, Джон, твой парень достаточно взрослый и умный, чтобы не верить во всякую ерунду. Правда ведь? – посмотрел он на Сирила.

– Ага, – Сирил и глазом не моргнул. – Я просто подумал, что раз тут так давно в это верят, может, есть какая-нибудь причина.

– Ну разумеется, есть. Если люди впечатлительны, а в то время такими были все до единого, подобные происшествия, особенно много за одно время, оставляют в них глубокий след. Потом они начинают передавать это детям. Те – свои детям, и вот прошли века, а они все еще верят во всякий бред. На генетическом уровне. Причем верят настолько, что когда их расспрашиваешь, понижают голос или вообще не хотят говорить, – добавил Уоллес с обидой. – Вот и приходится добрым людям вытягивать из них все клещами.

– Если они так боятся чего-то, почему бы им просто не уехать? – спросил Сирил.

– У кого-то нет средств. У кого-то, как у твоего отца, например, пунктик на земле предков. Не смотри так на меня, Джон, это правда.

– Нет. Просто я знаю, что эта земля вырастет в цене, а пока этого не случилось, за домом надо присматривать. Поэтому мы и приезжаем сюда время от времени.

– Раньше апокалипсис наступит, Джон, – сказал Уоллес, – прежде чем это захолустье подрастет в цене хоть на пять процентов. Даже твои родичи об этом знали, иначе не продали бы свои угодья.

– Людям надоедают шумные города, они уже начинают скупать тихие уголки.

Уоллес обреченно махнул рукой, как бы говоря, что спорить бесполезно, и снова обратился к Сирилу:

– Я ведь тоже задавал им такой вопрос. У них получается так, что пока держишься подальше от монастыря и холма, то все в порядке, можно жить в удовольствие. Однако заметь, что когда в семидесятых тут, в деревне, сгорел дом – три человека погибло во время пожара, – опять заголосили о духах и проклятии. Пойми их после этого.

– И все-таки, Роб, стоимость земли…

Джон и Уоллес пустились в экономически-земельный спор. Сирил забрал тетрадь и ушел в детскую. Билл увязался следом и снова завалился на кровать с планшетом. Из динамика доносились визгливые звуки какой-то игры.

Сирил знал, что должен ощутить прилив зависти, ведь у Билла, в отличие от него, было окно в мир, однако вместо этого пришло равнодушие. Он слишком устал. Довольно долгий переезд, прогулка к холму и бег под дождем вытянули из него все силы, и ему очень захотелось спать.

Скинув одежду, Сирил залез под одеяло и быстро уснул под шум непрекращающегося дождя.

Он проснулся ночью. Дождь все еще стучал в окно, Билл крепко спал. Сирил собрался спать дальше, но почувствовал жажду.

Потирая глаза, он направился в сторону кухни. Путь лежал через гостиную. В ней, несмотря на поздний час, звучали голоса.

– Поверить не могу, что ты позвала меня ради этого, – сказал Уоллес.

– Тебе, полагаю, не сложно, – прозвучал в ответ раздраженный голос Линды.

– А Джон знает, чем ты занимаешься?

– Не знает.

Сирил затаился в конце коридора. Линда что-то делала тайком от отца! Редкая удача, которой грех было не воспользоваться.

– Не знает, – повторила Линда. – Но если узнает, просто скажет, что я трачу время на всякую чепуху… Потребует вернуть это все или продать…

– Уж скорее продать, – сказал Уоллес. – И я бы его понял. Ты тут балуешься, наследие, можно сказать, растрачиваешь. А исследователи…

– Что исследователи? – голос Линды прозвучал так резко, что Сирил невольно вздрогнул. – Что они с этого получат? Что ты с этого получишь?

Какое-то время в комнате царило молчание. Потом Уоллес сказал:

– Ладно, может, ты и права. Если для тебя это важно, я помогу. Давай, что есть.

– Вот так бы сразу. Вот, смотри.

– Могла бы и переслать… А лучше дай оригинал.

– Ты это серьезно?