Хольмградская история 3

   - Хм. Позволено ли мне будет узнать, почему вы не присоединились к супруге? - Устраиваясь на заднем диване, проговорил дворецкий.

   - Охранители. Там такой конвой, что мне и близко к ним не подойти. - Коротко пояснил я и, почувствовав немой вопрос Грега, ответил. - Нет, друг мой, члены комиссии меня не выдадут, иначе им придется объяснять, откуда взялись те двести тысяч, что осели на их счетах.

   - Это много. - После недолгого молчания, заметил дворецкий, пока я выгонял машину из гаража.

   - Семья дороже, Грег. Они, единственное, что удерживает меня здесь. - Вздохнул я, и встряхнулся. - Ладно, оставим. Как смотришь на то, чтобы прокатиться до вокзала? Хочу убедиться, что все в порядке.

   - Вы хозяин, мессир. - Я заметил в зеркале заднего вида, как дворецкий пожал плечами, и решительно повернул руль в сторону объездного шоссе. Дорога легла под колеса авто широкой желтовато-серой лентой, и уже через четверть часа, стоя на кромке поля, я смог наблюдать взлетающий в небо, рейсовый дирижабль, увозящий мою семью в безопасный и уютный Каменград. Вот, огромная туша оторвалась от причальных пандусов и, развернувшись, величаво поплыла на восток. Я задрал голову вверх, чтобы получше рассмотреть проползающего надо мной "кита"...

   Огненная вспышка озарила небо, хлестнув по глазам яростной белизной... Удар... и темнота.

ЧАСТЬ 5. Уходим под воду, в нейтральной воде.

Глава 1. Спасение утопающих, дело рук самих утопающих.

   Два часа дня. Я сижу в комнате, которая когда-то стала первым увиденным мною в этом гребаном мире, помещением. Символично... Вот только желания лить слезы, и проклинать судьбу-злодейку, у меня нет и в помине. Я жду. Просто жду, когда сюда придет Телепнев и подробно расскажет, чья это была идея, и где мне искать того урода, что подорвал рейсовый дирижабль.

   Рядом сидит бледный, но все такой же каменно-невозмутимый Грегуар. Это он вытащил меня с места аварии, контуженного и потерявшего сознание. Затащил в автомобиль и попытался увезти с места происшествия... но, не успел. Охранители слетелись моментально, благо, до кромки поля от вокзала было совсем недалеко. Потом был визит врача, которого я не помню, поскольку еще не пришел в себя, и гонка по улицам Хольмграда. Нет, не в больницу или госпиталь... сюда, в подвал Особой канцелярии. Очнулся я уже в этой камере, не узнать которую, не мог.

   Придя в себя, увидел рядом Грега. Понять, что произошло, и так было несложно, а его короткий, но емкий рассказ расставил все точки над "i". Поблагодарил, через слово вставляющего свои бесконечные "мессир", дворецкого, и стал молча ждать. Грег нервничал, и его можно понять. На Руси, да и во всем мире, немного найдется людей, что могли бы спокойно отнестись к необходимости визита на нижние этажи этого ведомства.

   Вот в замке заскрежетал ключ и в комнату, освещенную забранной решеткой, тусклой лампочкой под самым потолком, вошел Телепнев в окружении четырех рослых синемундирников, тут же занявших удобные для контроля места. А ничего так, натаскал. По крайней мере, с первым моим посещением этой камеры, разница просто огромная.

   - Князь. - Короткий кивок вместо поклона. Поднимаюсь навстречу с колченогого стула, и зеркально отражаю скупое приветствие главы канцелярии.

   - Князь. - Телепнев долго на меня смотрит, после чего оборачивается к своим телохранителям и, едва заметно поморщившись, жестом приказывает им покинуть камеру. Грегуар смотрит недоуменно.

   - Вот, Виталий Родионович, такие дела... да. - Вздыхает мой бывший шеф, когда за охранниками с лязгом захлопывается дверь. Он явно не знает, что еще сказать, но... мне не нужны слова. Точнее... нужны, но другие.

   - Владимир Стоянович, ты мне должен. - Это не вопрос, он действительно мой должник, и прекрасно это знает.

   - Помню. - Хмуро кивает Телепнев. - Что ты хочешь? Свободу? Извини, это за пределами моих возможностей. Я не могу тебя отпустить. Государь предупреждал, чтобы ты не смел появляться в Хольмграде, ты нарушил приказ. Так что, придется ждать его решения. И не здесь.

   - Мне не нужна помощь в побеге. - Я внимательно смотрю в глаза Телепнева, и тот также прямо смотрит в ответ. - Только имя.

   - Имя? - Приподнимает бровь князь. Давлю поднимающееся раздражение. Мне не до игр.

   - Там были только твои люди. О времени и дате отъезда, тоже знали только они. Мне нужно имя.

   Телепнев мрачнеет, морщится и, в кои-то веки начинает выглядеть на все свои "за шестьдесят". Под глазами залегли тени, лицо осунулось, на нем явно проступили следы усталости.