Холмс

— Односолодовый шотландский виски. Где, черт возьми, ты его взяла? И как узнала, что он мой любимый?

— Я же говорила, что у меня свои источники, — придвинувшись ближе, она положила руки ему на грудь. — Наслаждайся.

И Адам наслаждался. Наслаждался мягким, но сильным жжением виски и близостью фигуристой женщины. Она покачивалась под музыку, натираясь об него грудью и бедрами.

Адам поспешно осушил стакан одним глотком. Даже виски не ослабил животное желание, выворачивавшее само нутро.

Либерти выхватила у Адама пустой стакан и передала кому-то. Мелодия сменилась, став страстной и эротичной. Ритм наводил на мысли о разгоряченных потных телах и откровенном первобытном сексе.

Круз больше не играл на гитаре. Теперь он обнимал свою женщину Санту, и они плавно танцевали сальсу. Будучи более опытным танцором, Круз вел, и она подстраивалась под него. Они сходились и расходились, совмещаясь, как идеально подходящие друг другу части головоломки. Покружив Санту, Круз отклонил ее назад и повернулся вместе с ней.

— Черт, они смотрятся сексуально, — сказала Либерти.

— Тебе нравится сальса? — спросил Адам.

— Нравится смотреть, но я не умею ее танцевать, — рассмеялась она.

Он не позволил себе думать. Схватив Либерти, Адам притянул ее ближе и протолкнул бедро между ее ногами.

Она округлила глаза. Выражение ее лица было точно таким же, как той ночью в машине, когда Адам снял рубашку.

— Ты танцуешь сальсу?

— В детстве брал уроки. Мама надеялась, что я освою вальс. Но педагоги добавили в программу несколько других танцев, о которых я ей не рассказывал, — покачивая бедрами в ритме музыки, Адам оттеснял Либерти назад. Она же смеялась, глядя на свои ноги. — Нет, — он притянул ее ближе. — Смотри на меня. Позволь мне вести.

— Я и позволяю. Уже полтора года. Ты всегда вел меня в верном направлении.

Слова Либерти крутились у него в голове вместе с сексуальной мелодией и физической тягой.

Адам увлек Либерти за собой, шагая нога в ногу с ней и крепко ее обнимая. Отклонив ее назад, он провел рукой от изящной шеи до восхитительного бедра. Адам смутно слышал, что люди вокруг них ликовали и одобрительно кричали.

Желание опаляло его изнутри и скручивало все туже. Обжигающая потребность сводила с ума.

Когда музыка стихла, Адам прижал Либерти к своей груди. Оба тяжело дышали, и их кожа поблескивала от пота.

— Ого, — облизнулась Либерти. — Я и не думала, что способна на такое, — и уже тише она добавила: — Лучше бы тебе поблагодарить публику.

Попятившись, Либерти низко поклонилась. Толпа снова возликовала. Заставив себя кивнуть, Адам понадеялся, что никто не заметил твердую выпуклость в его штанах.

Заиграла следующая песня — медленная, но не менее эротичная и чувственная.

Либерти тут же снова прильнула к Адаму и спрятала лицо у него на груди. Она глубоко вдохнула, словно не могла насытиться его ароматом. Член дрогнул. Не в силах противостоять притяжению, Адам снова ее обнял.

Он решил позволить себе последний танец, прежде чем сбежать в свою машину.

Медленно двигаясь под музыку, Либерти мурлыкала мелодию себе под нос.

Люди вернулись к своим небольшим компаниям, где продолжили ужинать и болтать. Еще несколько человек нашли себе пары, и вскоре танцпол был опять переполнен.

Адам уткнулся носом в волосы Либерти. Они пахли земляникой. Он вдохнул, запоминая аромат.

— Мне пора, — песня закончилась, и Адам вернул себе самообладание.

— Что? — подняла голову Либерти.

— Я прекрасно провел время. Ты права, мне, как и всем остальным, нужно было отдохнуть, но теперь я должен заняться делами…

— Хочешь сказать, тягостными размышлениями, — нахмурилась она.

— Либерти, я не могу, — скрипнув зубами, он отстранил ее нежно, но твердо.

— Адам, тебе тоже нужно ради чего-то жить, — подбоченилась Либерти. — И нужно уравновесить трудности радостями.

— У меня все хорошо…

— Чушь. Все, кто знает тебя, видят, что ты ходишь по острию. Просто позволь себе чувствовать!

— Я позволяю, — выпалил Адам. — Я чувствую вину, ответственность, горе, — уже тише продолжил он. — Я нахрен тону в них каждый божий день.

— Что лишь доказывает мою правоту, — на лице Либерти промелькнул гнев, но тут же исчез. — Рано или поздно эмоции тебя сломят. Тебе нужно найти надежду, радость и удовольствие.

Адам тяжело дышал, не находя слов и не в силах объяснить, что не заслуживал ничего перечисленного ею.

Либерти смотрела на него, пленив голубыми глазами. Затем она потянулась и схватила Адама за руку.

— Пойдем со мной, — тихо велела Либерти.

Разрываясь между долгом и желанием, он чуть не задыхался.

И когда она увела его с танцпола, последовал за ней.

Глава 11

Адам не позволял себе думать.

Он послушно следовал за Либерти по боковому тоннелю.

— Никому не разрешено отходить…

— Что ж, значит, вам выпал шанс нарушить правила, генерал, — она с улыбкой глянула на него через плечо. — Мы не уйдем далеко.

Либерти завернула за угол, и Адам увидел впереди свечение. Еще раз свернув, она завела его в маленький альков в стороне от тоннелей.