Холмс

Ему казалось, что за стеклом метались разъяренные души людей, которых он был вынужден сегодня убить. А также тех, кто погиб в «Блю Маунтин» и во время побега. Опершись руками на края раковины, Адам склонил голову. Все эти люди…умерли.

Раздался стук в дверь, и появилась Либерти.

Стоило Адаму взглянуть на нее, как почти все его мрачные мысли рассеялись. И последние из них отогнал блеск ее глаз и взгляд, блуждавший по его голой груди. Кровь Адама вновь взбурлила от желания, дав ему почувствовать себя живым.

— Мы готовы, — хрипло сказала Либерти.

Неохотно накинув белую рубашку, он застегнул пуговицы. Адам ни на миг не сводил глаз с женщины перед ним.

Она тоже переоделась. Теперь на Либерти были черные джинсы, подчеркивавшие округлые формы, и облегающий красный топ, неудержимо притягивавший взгляд оголодавшего мужчины.

«Господи, Адам, возьми себя в руки»

— Как ты умудряешься превосходно выглядеть в разгар инопланетного вторжения?

— Практика, — поправила волосы Либерти.

— В твоих устах все так легко.

— Нет, не легко. Но важно, — она помялась с ноги на ногу. — До апокалипсиса я была торговой представительницей крупной компании по производству товаров народного потребления. Мы продавали все — косметику, шампуни, зубную пасту. Я отлично усвоила, что люди редко говорят о своих желаниях, и по их намекам нужно угадать, чего им хочется на самом деле.

— Вот почему ты хорошо разбираешься в людях.

— Возможно, — пожала плечами Либерти. — Как бы то ни было, уход за собой позволяет мне найти нормальность посреди хаоса. И я хочу дать ее другим людям. Раньше я любила делать прически и наряжаться…до того как…оказалась в ловушке неудачного брака. Потом уход за собой дал мне почувствовать себя человеком, а не пустым местом. Он помогал мне казаться уверенной в себе, когда я не была таковой, — она улыбнулась. — Я притворялась, пока сама не поверила. Неплохой способ.

— Ты справилась, — так и не отведя от нее глаз, Адам заправил рубашку в брюки и вышел из автобуса.

— В некоторые дни я по-прежнему притворяюсь, — вздохнула Либерти, но затем снова улыбнулась. — Прямо сейчас да, я действительно чувствую, что справилась, — она схватила Адама за руку. — Пойдем. Все готово.

— Ты быстро.

— Милый, я могла бы ответить, — ее улыбка была откровенно эротична, — но не хочу заставлять тебя краснеть. Да, вы краснеете, генерал Холмс. Что очень мило.

— Я не краснею.

— Не лицо, а шея. И на ней натягиваются жилы…очень сексуально.

Он почувствовал, как его горло залило жаром. Проклятье.

Они прошли между машинами, и Адаму открылся вид на укрытие конвоя.

Оно не было уютным. Темная пещера — центральная секция старой шахты с широкими тоннелями, расходившимися в разные стороны. Чтобы сюда попасть, водителям пришлось вести машины по трапу, но конвой спустился не очень глубоко.

В углу стояло старое обветшалое горнодобывающее оборудование. Стены были уродливы. Неровные, серые. Команда техобслуживания сообщила, что при постройке на все поверхности был распылен какой-то современный торкретбетон — одна из причин, почему шахту выбрали убежищем. Особое бетонное покрытие добавляло стенам крепости и препятствовало накоплению опасных газов. К счастью, незадолго до вторжения шахту закрыли, и в ней практически не осталось угля.

Всех членов конвоя попросили не уходить далеко. В шахте было много больших открытых пещер, полных потенциальных опасностей.

В результате конвой едва уместился в центральной секции, выстроив машины вдоль стен. Люди сидели возле своих автомобилей, уставшие и удрученные. При виде них у Адама заболело сердце.

Он глубоко вдохнул.

Боже, Адам надеялся, что его задумка возымеет эффект.

Он заметил несколько праздничных баннеров и людей, суетившихся возле кухонного грузовика, расставляя еду на большом раскладном столе. Адам хотел красивого торжества, но в темной подземной дыре праздничные украшения выглядели жалко.

— Готов? — спросила Либерти.

— Сначала нам нужно дождаться Маркуса.

— Он придет, — подтвердила она. — Не знаю, что вы задумали, но никогда не видела, чтобы огромный страшный Маркус Стил так нервничал. Ни перед миссией, ни во время сражения. Сегодня он на нервах, как никогда прежде.

Послышались тяжелые шаги, и появился упомянутый мужчина.

Либерти была права. Маркус чувствовал себя неловко. Волосы его были еще влажными, и хоть он надел свои излюбленные потертые джинсы, зато сменил футболку на отутюженную чистую рубашку в мелкую синюю клетку.

— Ты принарядился, — Либерти поправила его воротник.

— Да, — Маркус осмотрелся. — Я думал, вы украсите пещеру, прежде чем я…решусь. Организуете праздник.

— Либерти сделала все, что в ее силах, — Адам сожалел, что не мог предложить людям больше. — У нас не так много…

— Подождите-ка секундочку, — перебила его Либерти. Подняв руку, она помахала кому-то у накрытого стола.

Зажегся свет.