Холод

Их можно сделать только искусственно, причем имея немалые мощности, потому что никакие природные извращения в сравнение не идут с тем, что сейчас можно наблюдать. Это не природа. Природа жестока, но не настолько. Муравьи, пораженные кардицепсом, умирают значительно легче, да и работает кардицепс все-таки иначе.

— Сейчас хлопнет, — сообщил гермо. — Хлопнет, и они нас отпустят, наконец. Как же я хочу напиться…

— Ну так напейся, — пожал плечами Скрипач.

Утолщение на конце гриба стало увеличиваться в размерах. Сперва оно было небольшим, а сейчас достигло величины среднего детского мячика.

— Не на что, — вздохнул гермо. — Запчастей купил, мотоцикл собираю.

— Для кого-то? — с интересом спросил Скрипач.

Смотреть на то, что происходило, уже не было никаких сил, тем более что сверху висел в невидимом режиме модуль «Горизонта» и снимал информацию, которую можно было снять — чуть больше, чем всё.

— Для себя, чего это «для кого-то». На рыбалку ездить. Я очень рыбу люблю, — гермо мечтательно улыбнулся. — Уху. С картошкой, с лавриком…

— А пошли с нами, — предложил вдруг Ит. Ему в голову пришла интересная идея, которой он пока что еще не успел поделиться со Скрипачом. — Ты с людьми как, нормально?

— Чего я с людьми? — не понял гермо.

— Ну, общаешься. У нас хозяйка хорошая, — сообщил Ит. — Добрая. Пойдешь?

— Наверно, можно, — недоверчиво ответил гермо. — Спать с твоей хозяйкой ведь не нужно?

— А бывает нужно? — прищурился Ит.

— А то сам не знаешь. Всякие бабы бывают…

— Нет, с нашей не нужно, — покачал головой Ит. — Она нормальная. Заодно покажешь нам, где тут за деньги можно посидеть и выпить.

* * *

Гермо, которого, как позже выяснилось, звали Вась Васем, привел их в место, о существовании которого они вряд ли сумели бы догадаться — потому что искать в подобных местах какие-то увеселительные заведения не пришло бы в голову никому из них. Сперва сходили за остальной частью компании на станцию, потом запетляли следом за Вась Васем по дворам и переулкам. Вышли на дорогу, идущую через небольшой лесок, и вскоре очутились у забора, за которым, судя по всему, располагались корпуса какого-то завода.

— Вот дубак, а, — пожаловался Вась Вась. — Ну, ничего. Сейчас погреемся… уже почти пришли.

На проходной никого не было, но, судя по всему, охрана тут все-таки имелась: на гвоздях, вбитых в стену, висели телогрейки, у входной двери валялись чьи-то потасканные валенки.

— Ты погляди, намоднились, и уже бухают, — проворчал Вась Вась.

— Кто бухает? — не понял Саб.

— Сторожа, кто. Обход сделали, переоделись в городское, и умотали. Ну, правильно, воровать у нас особо нечего. Кому они нужны, железки эти. Не еда ведь.

— Да, еда, она не залеживается, — согласился Ит. — Ирина Андревна, не замерзли вы?

— Есть немножко, — Эри чихнула. — Эй, средний, долго нам еще тащиться?

— Да уже почти пришли, дама, — почтительно ответил Вась Вась. — Две минуточки.

…Искомое «заведение» располагалось в подвале корпуса администрации — более неподходящего места было еще поискать. Спустились вниз, разделись — при входе имелась самая настоящая гардеробная, и пошли следом за Вась Васем вглубь подвала по неширокому коридору, на удивление хорошо освещенному.

— Здорово вы тут устроились, — заметил Скрипач. — А не прогонят?

— Отсюда-то? — Вась Вась рассмеялся. — Да ни в жизнь! Это же хозяин наш придумал. Директор. Он сам, понимаешь, не прочь. Любит посиделки. Тут даже сауна есть, ну, для людей, конечно, нас не пустят.

— Круто, — Кили с интересом оглядывался. — А кого сюда пускают?

— Да тех, кто знает, и у кого деньги есть. Для всех подряд общая зала, для людей кабинеты, номера, сауна, — принялся перечислять Вась Вась.

— А не прогонят нас? — спросил Саб. — Мы же не местные, не отсюда.

— Так вы со мной пришли. Ну и дама с вами, — Вась Вась покосился на Эри. — С дамой вообще никаких вопросов.

— А музыка есть? — Кили прислушался.

— Ну а то! Даже телевизор есть, — Вась Вась усмехнулся. — Тут народ не бедный.

* * *

«Общая зала» представляла собой обширное помещение с невысоким потолком; часть этого помещения была заставлена простыми деревянными столами, покрытыми «богатыми» бардовыми скатертями; в другой части располагалась невысокая сцена, на сцене этой сейчас стоял стул с прислоненной к нему гитарой. Рядом со сценой находился самый настоящий бар, оформленный в стиле, который Скрипач тут же окрестил «колхозным шиком». Стойку какой-то неведомый мастер выкрасил золотой краской, а сверху приспособил всё, что попалось ему под руку, но с тем условием, чтобы это всё было непременно ярким и блестящим. Разноцветные стеклышки, осколки зеркал, отполированные кусочки меди, куски багровых и золотых витых шнуров, бусины — всё это варварское великолепие образовывало сложный геометрический узор, не всегда, правда, выдержанный, где-то косоватый, где-то кривоватый, но очень, очень яркий и блестящий.

— Как в церкви, — с гордостью сказал Вась Вась. — Здорово, да?

— Очень здорово, — согласился Скрипач. — А как тут выпивку-то купить?