Холод. 98 лет спустя

Дальше звуки ударов, падений, крики боли. Всё это длится буквально пять минут. Аномальные возвращаются, и мы продолжаем движение, так, словно ничего и не было. Покидаем город и пол ночи идем по пустынной местности, к утру заходим в очередной лес.

Дорога всё продолжается и продолжается. Дни сменяются неделями, и порой мне кажется, что мы не дойдем до пункта назначения, но несмотря на всё, что творится в дороге, мы продолжаем двигаться вперед.

Преодолели окрестности Скалы, две реки, несколько заброшенных городов, и в двух из них встретились с людьми, и вышло так, что они, к сожалению, не пережили эти встречи. Один раз мы угнали машину у какой-то шайки, но она проехала буквально несколько километров. Ели мы в дороге то, что смогли поймать или найти. Спали, где придется. Но всё это померкло, когда перед моими глазами вдалеке появился Триумф — город моего отца. Тот самый город, который мы отвоевали у Тобиаса девяносто девять лет назад.

17. Что мне делать?

Амели.

От созерцания лица Боа в полутьме, кровь стынет в жилах.

Мы одни, мне никто не поможет.

Меня никто не спасет… от него.

С бешено бьющимся сердцем поворачиваюсь к нему спиной и слышу неторопливые шаги, которые останавливаются за мной. Я чувствую его дыхание на своей шее, и от этого мурашки омерзения пробегают по коже. Под кожей, залезают в самую душу. Потом его руки резкими движениями развязывают корсет, закусываю губу, чтобы не разрыдаться, но слезы безысходности всё равно выступают на глазах.

Никому не могу противостоять, боюсь, что сделаю только хуже.

Я слабая. Я жалкая.

Корсет ослабевает, и я прижимаю его к груди, словно спасательный круг. Не отходя от меня, Боа настойчиво поворачивает моё одеревеневшее тело лицом к себе. Прикрываю веки, и очередные безмолвные слезы вытекают из глаз, сжимаю ткань платья так сильно… не уверена, что смогу когда-нибудь выпустить её.

— Посмотри на меня. — говорит Боа. Через секунду открываю глаза, из них градом катятся слезы. Просто не могу их сдерживать.

Знаю, что сейчас произойдет. И отчетливо понимаю, что ничего больше не будет прежнем, и никто не в силах меня спасти… только я сама.

Но я не знаю, как это сделать. Именно в этот момент осознаю свою слабость как никогда.

Поднимаю на него взгляд и наблюдаю, как его рука поднимается к моему лицу и плавно гладит меня по щеке.

— Не надо. — снова прошу его, но Боа ни капли не меняется в лице.

— Я сам решу, когда надо, а когда нет. — проводит большим пальцем по моей скуле и опускает руку ниже, на шею, на зону декольте. Хочу оттолкнуть его или отойти, но я не могу. Мне страшно, что мои действия только разозлят его, а что ещё хуже, они ему понравятся. Стою и сглатываю колючий ком в горле, который становится только больше. — Снимай платье, я должен увидеть то, что получил с таким трудом.

Но я не могу разжать пальцы.

Страх.

Чувствую, как слезы начинают всё быстрее и быстрее стекать по щекам.

Паника.

Всхлипы становятся чаще, Боа резко дергает платье вниз, и оно падает к моим ногам. Пытаюсь прикрыться руками, но всё равно Боа видит куда больше, чем я бы сама позволила, на мне остались только миниатюрные трусики, чулки и туфли. Руками прикрываю грудь и меня начинает трясти.

Боа некоторое время разглядывает меня, и от этого становится только хуже. Кажется, что он трогает меня, это невозможно, но я чувствую, как его невидимые мерзкие руки проходятся по моему телу.

Очередной всхлип от меня и… он разворачивается и уходит.

Несколько бешеных ударов сердца я просто не двигаюсь с места, но прихожу в себя, бегу к шкафу, достаю первую попавшуюся объемную кофту и трясущимися руками натягиваю её на себя. Это всего лишь ткань, но она дает некую видимость защищенности, той самой, которую я не могу создать для себя сама. Тут же несусь к столу и тащу его к входной двери, туда же следом направляются стул, тумбочка, и даже подушки с кровати. Остальное мне не дотащить. Руки трясутся, а ноги подкашиваются. Страх невидимым обручем сдавливает шею, хватаюсь за неё руками и ухожу в самый дальний угол комнаты. Сажусь на пол и обнимаю колени руками. Смотрю на дверь, но никто не пытается ворваться сюда. Время идет, вокруг тишина.

Так я и сижу всю ночь в углу комнаты, сжавшись в безнадежно трусливый комок, который от каждого шороха вздрагивает и трепещет.

Боа так и не вернулся. Что послужило этому причиной? В брачную ночь, если можно назвать её таковой, Боа не тронул меня. До самого восхода солнца я молилась, чтобы так продолжалось как можно дольше, а лучше — всю жизнь. Не переживу, если он тронет меня в сексуальном плане. На данный момент это мой самый большой страх. Даже смерть кажется менее пугающей.

Следующее утро стало противоречивым.