Холод южного ветра (СИ)

Где находится бар — я не забыл. Через пляж, потом по аллейке, повернуть вправо… Пакеты с соком и негазированная вода выставлены на стойке, бармена нет, полки с бутылками закрыты.

Какая забота о похмельных студиозусах!

Прихватив пару стаканов апельсинового — один себе, один ей — отправился назад, прихлёбывая тёплый, вкусный напиток и предвкушая приятное времяпрепровождение.

Вот только меня никто не ждал.

Причину понял сразу. «Сучка» не знала, как удобнее, без лишнего пустозвонства о «любви до гроба», расстаться, потому предпочла примитивный приём — смыться, не прощаясь. Ну и попутно оставить в наших несостоявшихся отношениях ореол таинственности, как в романтических пьесах. Куда ж без этого.

По простому — развлеклись и разбежались.

Почему-то не расстроился. Сам подумывал, как свалить, правда, попозже. Да и неудобно обезличено обращаться к той, кого половину ночи как только не вертел в интимной близости.

Ушла и ушла.

Допил сок, поглядел на реку, на рассасывающихся по номерам помятых любовников, на коллег Мелиссы, бредущих с дальнего конца пляжа и собирающих в большие мусорные мешки использованную резину, ошмётки упаковок да позабытые лифчики со шнурочками бикини.

Пора в домик. А там в душ, и спать. Завтракать не хочу.

* * *

Сквоч притащился ближе к обеду, разбудив меня своей вознёй. Поцарапанный, на шее — следы зубов, рожа благостная, почти как у рекламного мальчика с шоколадкой.

— Привет, — поздоровался он заплетающимся языком, приваливаясь к стене. — Отдыхаешь?

— Заслуженно. — почему-то захотелось похвастаться бурной ночью.

— Пра-авильно, — сослуживец тянул слова, напоминая вусмерть обдолбанного травкой неформала. — И я отдохну.

Где его носило? Или хватанул запретного? Или смешивал всё со всем?

Скорее, последнее. На мертвецки пьяного не похож, на принявшего мощную наркоту тоже. Этакий гибрид из лёгких веществ.

Силён. Меня бы вырубило.

— Тоже устал?

— Еле дошёл. Вымотали они меня. Досуха. И подружку звали… Самад, теперь я знаю, как надо молиться… Искренне, от чистого сердца. И воздастся.

— Молиться о чём? — не понял я выданной бесфамильным религиозной белиберды.

— О бабах.

— Ну и просьбишки у тебя к Господу нашему…

— Зато честные. А он правду любит.

Дальше разговор не склеился. Сквоч, не раздеваясь, упал на свою кровать и отключился, продолжая светиться счастьем даже во сне. Из кармана его джинсов невинно выглядывала распечатанная упаковка презервативов.

Интересно, какая по счёту?

* * *

Шумный Брок ввалился в гости через пару часов. Сытый, ладный, разительно контрастирующий с нашими опухшими личностями.

— Подъём, раздолбаи!

— Чего тебе? — разбуженный бесфамильный радушием не отличался.

— Работать пошли.

— Куда?

Мы оба откровенно тупили, не понимая, на что намекает лопоухий.

— Где стоит кемпинг? — начал он с простенького вопроса, давая нам возможность плавно включить мозги.

— На земле.

— У воды, придурки. А дом мисс Космаль где стоит?

— Тоже на земле, — ради смеху ответил я, чтобы позлить Ежи. Не люблю, когда как с маленьким разговаривают.

— Тебе, Вит, в президентское кресло пора перебираться, — вернул подначку тот. — Ума в тебе — девать некуда.

Нашу пикировку прервал Сквоч. Потирая виски, он попросил:

— Вит, Брок, заканчивайте словоблудие. Башка трещит… Ох, и дал я… Река в городе единственная?

— Соображаешь. Дом Лилли в семнадцати километрах отсюда. Предлагаю на разведку сгонять. Осмотреться. Водобоязнью кто-то страдает?

— Не-а…

— Тогда катер арендуем. Расплатимся из общих денег. Посмотрим с реки на имение. Рекогносцировку сделаем.

— Только таблетку дайте. Обезболивающую.

(*) Шот — от англ. shot. Коктейли объемом 40–60 мл (английский стандарт 45 мл), или небольшие стопки, в которых готовят выпивку «на один глоток».

Глава 13

Таблетка от головы нашлась у запасливой Мелиссы. Сквоч, угрюмо закинув в себя пилюлю и запив её изрядной порцией воды, самоустранился от подготовки к разведмероприятию, понуро сидя на кровати и дожидаясь, когда позовут.

Мы его не трогали. Выглядел бесфамильный жалким, изнурённым, будто марш-бросок пробежал в полной выкладке. Постоянно потел, утираясь полотенцем, и изредка сглатывал, сдерживая рвотные позывы.

Что он с чем смешивал на студенческом празднике — я не интересовался, однако подозревал, что в отрыв с резьбы товарищ сорвался похлеще меня. Теперь вот расплачивается за удовольствия.

— Может, приляжешь? — моё очерствевшее сердце не выдержало вида согбенной, трагической фигуры.

— Боюсь. Кружить начинает. А в горле ком встаёт и в желудке тяжесть. Ну его… посижу. Немного отдышусь — и в душ.

Дальше изображать заботливую мамочку я не стал. Сквоч — взрослый человек. Пусть сам решает, что для него лучше.

В дверях снова появился Ежи, ранее сваливший договариваться об аренде лодки и прочих житейских мелочах. Поставил на столик у окна распираемый неизвестным содержимым пакет, без сочувствия взглянул на бесфамильного.