ХОЛОД МАЛИОГОНТА

И тут же комната подернулась дымкой, заметно изменившись, в пару секунд украсившись полированной мебелью. Индус, циновка и голые неухоженные стены исчезли. Новое преображенное помещение скорее напоминало шикарно обустроенный офис. Ценных пород дерево, нигде ни грамма пластика. За огромным дубовым столом, усталый, с воспаленными от недосыпа глазами, восседал совсем еще молодой человек – не мужчина даже, а скорее – юноша. И очевидно собственная молодость в значительной степени тяготила его, – ничем иным нельзя было объяснить чудовищной формы очки, криво сидящие на его юном носе. Кстати, жуткие эти очки, как все находящееся в комнате, были тоже из дерева. Впору было улыбнуться, но Александр почувствовал озноб. И неожиданно подумалось, что возможно, глаза у хозяина кабинета выглядят столь устало отнюдь не по причине самоотверженного труда, причиной тому – все те же нелепые, в десять, а может, и пятнадцать диоптрий очки.

– Вы ко мне? – юноша оторвался от бумаг и с недоумением взглянул на гостя. Сняв очки, рассеянно принялся грызть деревянную дужку. Было видно, что он тщетно старается припомнить, какое такое дело могло связать его с неожиданным посетителем. Измученные глаза от напряжения выцедили по слезинке, и, смутившись, юноша визгливо прокричал:

– Зинка, иуда! Кого ты впустил сюда?

– Я это… Я уже тут!..

И тотчас в самое ухо Александру Евгеньвичу кто-то с немыслимой силой гаркнул:

– По какому, сударь, собственно, праву! Я, собственно, вас спрашиваю!

От свирепого этого взрыка следователь, как ошпаренный, подпрыгнул и обернулся. Перед ним стоял все тот же Громбальд, но теперь абсолютно нормального роста. Сменилось и выражение лица служащего. На Александра взирали с яростным прищуром.

– Я же предупреждал вас!..

– И впредь, Зинка, настоятельно прошу! Бдительность – и еще раз бдительность! – юноша за столом напялил чудовищные очки на глаза и снова уткнулся в бумаги.

– Сей момент, господин Приакарт! – пальцы Зиновия стальным обручем сомкнулись на плече Александра.

– Мне необходимо встретиться с Чолханом! – в отчаянии пролепетал Александр.

– Вы сошли с ума! – Зиновий с силой потянул его из комнаты. – Быстрее уносите ноги!

– Что вы себе позволяете? – Александр попытался вырваться, но хватка служащего оказалась железной. С изумлением он ощутил. Что ему самым грубейшим образом выкручивают кисть. Они уже двигались по коридору. Стены и потолок рывками перемещался перед глазами.

– Ведь я предупреждал вас! Самым деликатным образом! Теперь пеняйте на себя. Как говорится, кто к нам с мечом, того вон – и без сожаления…

Впереди распахнулась массивная дверь, и громовой, эхом отозвавшийся под сводом бас коротко приказал:

– Сюда этого проныру! А я сейчас закончу…

Александра швырнули на каменное ложе. Вспыхнуло несколько прожекторов, в лицо ударил пронзительный свет. Слезы сами собой брызнули из глаз, но он успел все-таки разглядеть подобие цирковой арены, по которой грузно передвигалась отсвечивающая золотом шестирукая фигура. Шесть мускулистых рук и шесть, рассекающих воздух клинков, – чудовище атаковало некоего усача в широкополой шляпе, который, орудуя двуручным мечом, легко отбивал вереницу ударов. Звон стоял неописуемый, от столкновения стали со сталью сыпало искрами, как от доброй сварки. Казалось невероятным, что один-едиственный меч способен выписывать такие замысловатые петли, успевая соприкоснуться с каждым клинком противника в отдельности. Скорости противостояла сверхскорость, а силе и натиску – опыт и мастерство. Мгновение, и что-то там на арене изменилось. Неведомым образом усатый фехтовальщик очутился за спиной шестирукого монстра и по широкой дуге опустил сверкающее лезвие на шею противника. С треском золотая голова отделилась от туловища, покатившись в опилки, все шесть рук безжизненно и враз опустились. Словно отключили от питания разошедшегося робота. Чудовище не упало, не засучило конечностями, – замерло укрощенным изваянием. Но даже отсутствие головы не делало его менее страшным. А усач уже широким шагом двигался к ним. Меч он сунул в ножны за спиной, как сошедший с киноэкрана самурай.

– Видите ли, пан Панкратило…

– Заткнись, Зинка! Все понял. Уже все понял. От твоих мыслей прямо чесотка начинается. Зачем, спрашивается, Бог наделил тебя языком… – усач развернулся к сидящему. – Да-с, экземплярчик еще тот…

– Послушайте! – попытался заговорить Александр, но его прервали властным взмахом руки.

– Отвечайте быстро и не задумываясь! Попытаетесь лгать, будет больно. Это я вам обещаю… Итак, кто вы?

Голос усача напоминал урчание льва, болезненно отзываясь в голове, заставляя екать сердчишко. Прожекторов под высотным куполом заметно прибавилось, и от нестерпимого света Александр окончательно потерял способность ориентироваться.

– Я… Я сотрудник правоохранительных органов и сюда пришел совершенно по официальному делу. Я требую…

Некто невидимый стиснул виски следователя, и он споткнулся на полуслове.

– Ишь ты! Требует он…