Холод Малиогонта

Это было первым признаком начинающегося опьянения. Стоило алкоголю постучаться в двери сознания Майкла, как его неодолимо начинало тянуть помериться с кем-нибудь силой. Нет, он не становился разухабисто-задиристым, но некий дух соревновательности вселялся в этого мягкого человека.

— Три партии и без часов, а?

— Нет, Микки, не хочу.

— Жаль, — Майкл приблизился к полкам и, приподняв стопку иллюстрированных альбомов, достал шахматную доску. Он становился все более нелогичным. Виктор с подозрением покосился на бутылку. Он назубок выучил все предельно допустимые нормы художника-дизайнера. Если вино крепленое, стало быть, бросать его наедине с подобной порцией было по меньшей мере нечестно. Заткнув горлышко пластмассовой пробкой, Виктор спрятал бутыль под стол. Он успел вовремя, Майкл уже возвращался с доской. Величаво опустившись на стул, дизайнер отодвинул в сторону тарелку с бутербродами, гипсовое крошево смел прямиком на пол.

— Только, чур, мои белые!

Виктор присел напротив него.

— Ради бога. Желаешь играть сам с собой, играй на здоровье.

— Хорошо, я начну. Долго ты не усидишь, я тебя знаю…

Виктор рассеянно огляделся. Чего-то он снова не понимал. Или Борхес утаил от него некий примечательный нюанс, или ему следовало время от времени вносить в свои теории определенные поправки. Почему, например, не допустить, что степень опасности во многом зависит от географических координат? Напряженность реальных полей редко бывает устойчиво-равномерной. Где-то она выше, где-то ниже. Скажем, в тех кварталах, по которым он бродил, риск нажить неприятности достаточно велик даже при наличии экрана. А здесь, в респектабельном районе, на респектабельной улице, все могло быть совсем иначе. Хотя бы потому, что полицейские тут на каждом углу, а справа и слева живут не голодные обездоленные отшельники, а вполне законопослушные и преуспевающие граждане. Здесь все дышало благополучием, — несчастьям просто негде было развернуться. Даже сама мастерская Микки мало чем походила на крохотную квартирку Летиции. Просторное помещение с мощными сводами, двумя этажами и балконами. Сюда не проникал шум от соседей, а тройные стекла с успехом гасили автомобильный гул… Виктор огладил на себе кевларовую куртку. Если все действительно обстоит таким образом, то он может чувствовать себя в относительной безопасности.

— …Кто ни хрена не имеет, — разглагольствовал тем временем Майкл, тот много мечтает. Иллюзии — наше богатство в дни безденежья и физических тягот. Иллюзии тешат душу, в то время как материальные блага ласкают тело. И надо признать, что обласканное, лишенное тоски тело — это тоже неплохо, но что важнее — всяк определяет про себя сам.

В очередной раз перевернув доску, он испуганно хрюкнул. Ситуация на доске поставила его в тупик, и Виктор заметил, как рука приятеля начала шарить по столу.

— Странно… Мне казалось, что я оставлял ее тут. — Майкл растерянно заерзал на стуле. — Вилли, куда я ее сунул?

— Твой длинный нос уже чуточку побагровел. Я решил, что тебе хватит, и спрятал бутылку.

— Куда спрятал? — Майкл расстроено кидал взгляды по сторонам.

— Видишь ли, когда прячут, обычно не называют мест.

— Черт возьми, Вилли! Это уже свинство! Мы же честно обо всем договорились. Я пью один, а ты сидишь со мной просто за компанию.

— Нет. Мне такой договор не подходит.

— Но почему, Вилли?!

— Потому что и тебе, и мне следует находиться в форме. Просто на всякий случай. Потому что всякая тишина обманчива, и в любую минуту здесь может начаться черт-те что. Я говорил тебе: за мной охотятся. Уже несколько раз меня вполне серьезно хотели отправить к праотцам.

— Но всего пару дней назад ты сам, по твоим собственным словам, страстно желал того же самого. Так чего же ты переживаешь теперь?

— Твое дерьмовое вино стоит под столом! — Виктор резко поднялся и широким шагом направился к выходу.

— Да стой же! Куда ты? — Микки поспешил следом. Ноги его ступали не слишком уверено. — Думаешь, я черствая скотина? Думаешь, наплевал на своего друга?

— Ты прав. Именно так я и подумал.

— Ну, прости! Сморозил глупость…

— Подобных вещей не прощают.

— Ну и дурак, — Микки обиженно выпятил нижнюю губу. — А может, я таким образом подстегиваю свой мыслительный процесс? Может быть, мне полезно, когда ты злишься?

— А напиваться вдрызг тоже полезно?

— Я же немного хотел. Один маленький посошок.

— Посошок — это не посуда. На посошок пьют, прощаясь.

— Да? — Микки искренне удивился. Руки его торопливо зашарили по карманам. — Ага, где же она? Это надо как-то зафиксировать… А то обязательно забуду…

— Только не наделай ошибок. «Посошок» пишется через «о». — Виктор шагнул к выходу.

— Да стой же, ненормальный! — Майкл уцепил его за локоть. В глазах его мелькнуло отчаяние. — Ну хочешь, я ее сейчас выкину? Прямо в окно?

— Давай. — Виктор задержался. Майкл, спотыкаясь, побежал обратно к столу. Нашарив бутылку, схватил ее за горлышко, словно гранату, и бросился к раскрытому окну.

Виктору и впрямь было любопытно, сумеет это сделать Майкл или не сумеет, и здравая мысль пришла к нему с опозданием.

— Эй, Микки! Не надо!..