Холод Малиогонта

— Эй, Кид, полегче, — предостерег Барнер. — Мы парни обидчивые.

— Обидчивые, значит нечего было соваться сюда, — пробурчал моряк.

— Не обращай на него внимания, — Барнер подмигнул Генри. — Хамство у Кида — самое обычное дело. Сейчас он начнет обливать грязью капитана и старпома, а заодно и всю медицину, которая не в состоянии избавить его от насморка.

Хмурым кивком бригадир водолазов одобрил его слова.

— Чтоб они все задохнулись от собственных миазмов!

— Что я тебе говорил! — Барнер заулыбался. — Он ненавидит врачей, как я ненавижу политиков.

Кид поднял на него глаза.

— О таблетках и сыворотках я знаю побольше твоего, сынок, поэтому не комментируй того, о чем не имеешь ни малейшего представления.

— Поверь мне, Кид, о насморке я кое-что знаю.

— Дело вовсе не в нем, — водолаз снова чихнул. — Давным-давно у меня был инфаркт. Самый настоящий.

— Инфаркт? — Барнер недоверчиво покачал головой. — Быть такого не может! Насморк и Кид — это я еще могу понять, но чтобы инфаркт!..

Генри тоже с сомнением покосился на могучие плечи водолаза. Гора мышц, хриплый бас и бронзовое с жесткими чертами лицо — все это никак не вязалось с сердечными болезнями.

— Да, сударики, шесть лет без малого — именно столько я провалялся по разным клиникам. Видел такое, что вам и не снилось! Поэтому и знаю, как там лечат и от чего лечат.

— Ну, тебя-то, положим, вылечили.

— Черта-с два! — Кид ткнул себя в грудь кулачищем. — Вот кто меня вылечил! Я сам и никто другой! И не примешивай к моему выздоровлению белую братию. Слушай я их внимательно, давно догнивал бы среди гробовых досок!

— Алло, Кид! — Барнер лукаво прищурился. — Тогда почему я впервые слышу об этом? Даже Легон ничего не знает! Или ты все придумал только что?

— Черта-с два!.. — снова начал Кид и умолк. Лицо его исказилось, он распахнул рот и чихнул так, что у Генри зазвенело в ушах.

— Это было бесподобно, — признал Барнер. — Но если так пойдет дальше, боюсь, мы скоро оглохнем. Так все-таки как же ты вылечился, Кид?

— Как? — водолаз довольно усмехнулся. — Очень просто. Прежде всего я разозлился на врачей. Я вдруг понял, что они такие же люди, как мы. Подобно нам, ничего не знают о болезнях и о том, как их лечить. Я прозрел, Джек! Я перестал надеяться на медицину, и это было, в сущности, первым шагом к выздоровлению!

— Продолжай, Кид. Мы полны внимания.

— А дальше все обстояло просто. Я начал прислушиваться к себе и стал уважать собственный организм, — Кид фыркнул. — Если человек принимается изучать себя, это уже половина успеха. Умные люди придумали сотни излечивающих методик, наша задача — выбрать подходящую. Спустите свое тело с поводка, и все пойдет само собой. Природа умнее нас и живо отыщет то, что требуется. Главное — не спешить, и тогда рано или поздно все пойдет на лад.

— Но что-то ведь конкретно помогло тебе!

— А вот то и помогло, о чем сказал, — Кид улыбнулся. — Плюс то, что так усиленно запрещали мне белые халаты. Меня спасли штанга, баня и женщины…

— Не верю! — заявил Барнер. — Добавь к этому вино и никотин, и я объявлю тебя лжецом.

— Только попробуй. Кроме того, ты знаешь, что я не курю.

— А вино? Еще скажи, что ты не пьешь!

— Ты хочешь назвать меня алкоголиком?

Барнер поскреб в затылке.

— Пожалуй, нет. До берега слишком далеко, а плаваю я неважно.

— Зато правильно рассуждаешь. Кстати, к нам кто-то приближается… Стоксон, это ты, заячья душа? Иди смелее! Дядюшка Кид тебя не тронет.

Барнер и Генри обернулись в сторону трапа. По узким металлическим ступенькам в самом деле спускался Стоксон. Генри невольно улыбнулся. Высокий рыжеволосый швед ему нравился. Спокойная уравновешенная речь, способность мгновенно понимать собеседника. У Легона оказались славные друзья на «Веге».

— Я-то думал, вы обсуждаете наш маршрут, а оказывается, в центре внимания Кид.

— Кстати, что там с маршрутом? — оживился Барнер. — Мы вроде бы прибавили ходу? Или я ошибаюсь?

— Все правильно. Мы наконец-то настигли косяк и сейчас идем вплотную за ним.

Генри в волнении схватил Барнера за руку.

— Но мы ведь спрашивали об этом старшину, и он ничего нам не сказал!

Сидящий на кнехте водолаз хрипло рассмеялся.

— А больше вы его ни о чем не спрашивали?

— Это человек Тореса, — пояснил Стоксон, — командующего эскадрой. Я уже говорил вам, что на судне около десятка военных. Для того мы и собрались здесь. Мне кажется, что вы под подозрением.

— С чего ты взял это? — Барнер прищурился. — Мы вели себя достаточно осторожно.

— Если не считать того, что приставали к каждому встречному со своими дурацкими вопросами, — ехидно вставил Кид.

— Вовсе нет… — начал было журналист, но Стоксон прервал его движением руки.

— В кают-компании о вас состоялся разговор. Я не знаю подробностей, но капитану пришлось основательно отдуваться. Когда дело доходит до диалога с военными, он не слишком-то храбр. По счастью, он и сам мало что знает о вас, и тем не менее, вам следует проявлять осторожность.

— Поменьше любопытства и побольше скромности, — напутствовал Кид. Обернувшись к Стоксону, проворчал: — Если все так плохо, нечего было и собираться здесь.