Холод (СИ)

Кроме простенькой мыслеформы, отправленной мне — ни следа, ни шороха, ни вибрации.

Снова удар и многострадальная сцена, наконец-то, рассыпалась.

«Не нашел, Мышонок! Ая-яй! Плохо. Ищи лучше. Или я снова приду!» — Безобраз откровенно издевался надо мной — его десятый, против моего, «средненького», шестого. Это не Т-34 против «Абрамса»… Это с рогаткой против «Звезды смерти»!

На мгновение я превратился в самого настоящего «слухача», уловив нечто, что ввело меня в еще большее замешательство — происходящее не могло быть правдой.

По нервам ударил стон Стеллы, пробившейся через все барьеры.

Пришло время использовать то, чему меня учили.

Низкий поклон Анне, за ее науку — войти в скорость и Лиззи — держать скорость осознанно.

Недолго, всего пару минут, но это мои пара минут.

За пару минут успел, сколько мог, расчистить завал сцены и вытащить пару деканов.

Стеллу вытащил в первую очередь — почему-то именно ее мыслекрик бил по мозгам сильнее всего, отвлекая и пугая своим надрывом и обреченностью.

Через минуту, рядом со мной, расчищали завал еще три человека.

Сантана, Аша и Георг, ну куда ж без него, не освятится, святая троица, в бога мать, бога душу и в святое распятие!

Вот и есть ядро моей будущей группы.

Только от Георга, придется все едино — избавляться. Девчонки вертят им, как собака хвостом!

Вот ей-ей, поговорю-ка я с Анной — у нее опыт работы с людьми, может и подсоветует, что хорошего…

Мои две минуты закончились и я «выпал».

Аша продержалась полторы минуты, Санти — минуту.

Кретин Георг — целых три, но… Разумеется, растянул связки, олух, и лег пластом, в аккурат на колени симпатичной второкурснице, вызвав целую бурю «частнособственнических эмоций»!

А второкурсница, не будь дурой, выдержала всю бурю…

И перенаправила ее на Георга!

«Хороша, чертовка! Заберу, с руками и ногами оторву! Отобью и уведу!» — Любовался я филигранной работой девушки, переводящей всю энергию нападающих, на лечение парня. — «Отжать!»

За полных пять минут работы реального времени, мы четверо расчистили всю сцену, правда, намусорив при этом изрядно — большинство материалов, при работе на «скорости», становились хрупкими, превращаясь в мелкие обломки при малейшем неравномерном движении. Я этот нюанс знал. Студенты, разумеется — нет.

Прихрамывая, подошел к второкурснице, отпугнув обеих красавиц, и ткнул пальцем в сторону раненых.

Стелла уже сидела, поджав ноги и придерживаясь кончиками пальцев правой руки за висок.

Подойдя, уселся рядом, прижал к себе и поцеловал в макушку.

К моему удивлению, госпожа декан не отстранилась. Наоборот, со вздохом облегчения, словно перекладывая безумно тяжелую ношу со своих плеч на мои, прижалась и спрятала лицо у меня на груди.

— Весело у нас учебный год начинается… — Усмехнулся я, едва касаясь ее уха. — Боюсь представить, что дальше будет…

— Слушай, Сайд… — Подняла голову женщина и посмотрела мне в глаза. — Пошли, напьемся, что-ли…

Год начался с интересных событий: вначале выяснилось, что под развалинами технического корпуса мог остаться преподаватель физики. Потом, туда же вписались пара студенток-отличниц. Потом — самое новейшее оборудование, ценою в лимон фиолетовых, европейских купюр, что нам поставили по гранту, как лучшему вузу. На закуску, я бы даже сказал — на десерт! — «испарились» результаты тестов, за прошлый год, согласно которых и формировались группы.

Чем не преминули воспользоваться особо умные студенты.

И не менее умные — преподаватели, которым кровь из носу надо было собрать группу студентов «под себя».

Иначе Стелла бы меня убила.

Пришлось перелопачивать целую тонну учебной и не очень, макулатуры, раскапывать старые журналы и ругаться, ругаться, ругаться. А потом — давать новые тесты и снова — ругаться, но в этот раз — с преподавателями, у которых я отжимал студентов.

Все «устаканилось» к концу семестра.

За это время, наш президент — профессор Артанский, Вадим Петрович, скинул десяток килограмм благородного брюшка, сменил контактные линзы на очки в простой оправе и стал упорно закрашивать седину.

Я пристально рассматривал свою, свежесобранную группу. Пятнадцать парней, восемь девчонок. Все с хитринкой в глазах и характером. Двадцать три человека, не ведающих собственных возможностей. И точно такой-же препод, в нагрузку.

«Когда Стелла догадается, по какому критерию я собирал эту группу — она меня убьет…» — Признался я самому себе. — «Ну и пусть убивает. Лишь бы отнять не попыталась…»

— Я рад видеть группу в полном составе. — Начал я, по привычке обходя учительский стол и садясь на его край. — Вы даже не знаете, как же я рад Вас видеть.