Холод твоего сердца

Тряся головой, Инчарх выпрямился и посмотрел вверх, чтобы только увидеть падающие на него ракеты. Личный щит вспыхнул расплавленным золотом, защищая носителя. Через секунду вокруг высшего демона воцарился ад. Инчарх ощущал себя барабаном, по которому не переставая бьют палочки. Он чувствовал себя одиноким яблоком, бьющимся о стенки большого железного котла. Инстинктивно поставленный щит выдержал и спас жизнь хозяина, но множество переломов отозвались болью по всему телу.

К счастью нового обстрела не последовало. Видимо люди или боги, или кто там его атаковал, решили, что добили демона-принца и не стали бить повторно. Лёжа на обугленной, испещрённой воронками земле, демон-принц носящий прозвища «истребитель миров» и «убийца тысяч» торопливо залечивал многочисленные переломы и со страхом смотрел в небо, ожидая снова увидеть в нём быстрые тени взрывающиеся обжигающим пламенем.

Но видел только плывущие высоко-высоко курчавые облака.

***

По всей границе, разделяющей освобождённые земли от ещё захваченных демонами, шли тяжёлые бои. Твари бросали в бой орду за ордой, не позволяя высвободить хотя бы часть сил и перебросить их на защиту Мурманска.

Демоны давили как прокажённые. Вместе с ними на спешно возводимые в ключевых точках линии фронта крепости и укрепрайоны лезли инфералы, вооружённые пусть сильно некачественным и относительно примитивным, но всё же огнестрельным оружием собственного производства. Их неповоротливые, поставленные на гусеницы, бронированные коробки с торчащей из неё пушечным стволом горели одна за другой. Но их было много. И они тоже стреляли. И взамен одной уничтоженной на поле боя появлялись две новых.

Долгая и насыщенная зима подходила к концу. На северных землях ещё мели жестокие метели, но в центральной части России уже становилось слякотно и мокро. Зимние холода, союзники людей в этой войне, постепенно сходили на нет.

Пусть зима надумала отступать. Люди пока ещё держались.

Хуже всего сложилось положение под Мурманском. Высадившийся десант демонов, при поддержке с моря, захватил города Гаджиево и Полярный. Из последних сил сопротивлялся Североморск, не давая изрядно потрёпанной в предыдущих сражениях эскадре Кравцова пройти по Кольскому заливу напрямую к Мурманску. Тем временем бои с демонами шли уже в Росляково и Сафоново - фактически в отдалённых районах города.

Сил на полномасштабную эвакуацию Мурманска не хватало. Вывозили только маленьких детей и беременных женщин. Все прочие оставались сражаться. Или умирать.

Командующий обороной города приказал открыть все арсеналы. Оружие раздавалось любому, кто мог его держать и умел им пользоваться. Сотни тысяч жителей крупного северного города превратились в его защитников.

Обычный человек, без тяжёлой брони и экзоскелета, не может использовать тяжёлое или даже среднее вооружение. Всё, что доставалась гражданским это автоматы и лёгкие пулемёты, собранные в те времена, когда люди собирались воевать с людьми, а об угрозе с других миров только писали книжки. Довольно дрянные, надо сказать, совсем не похожие на то, как оно стало на самом деле, книжонки.

Даже вооружённый лёгким автоматом человек едва сможет сойти за полноценного противника для низшего демона или адской твари. Всади ты в огненного пса полный рожок, велика вероятность, что он доберётся до тебя, загрызёт и сожрав твою жизнь восстановится от полученных ранений. Четырёхрукому обстрел из мелкокалиберного оружия и вовсе что щекотка, если не брать в расчёт попадания в глаза, подмышки и прочите уязвимые точки тела. Ракшасы легко насылают волны ужаса и паники на не защищённого бронёй солдата. А уж что способны сотворить с открытым разумом высшие демоны, начиная с ранга дьявола и вовсе страшно сказать.

Вот только выбора не было.

И поэтому мурманчане стояли насмерть. И умирали, умирали. Но сам город пока ещё жил.

На линии соприкосновения, в ходе постоянных боёв, таял снег. Обнажалась чёрная, перепаханная разрывами и ударами заклинаний земля.

Не было время оплакивать или хотя бы хоронить убитых. По ним плакал снег.

Таял снег и превращался в воду.

С одинаковым рвением он оплакивал всех.

И убитых в первом бою четырнадцатилетних рабочих мурманского пищевого комбината успевших сделать едва по несколько выстрелов каждый и не сумевших убить ни одну тварь. И старого мастера половину жизни проработавшего на авиационном заводе, что умер за пулемётом, сумев-таки зацепить одного, но так и не успев добить. Снег плакал по последней оставшейся артиллерийской батареи, что умудрялась вот уже несколько часов прятаться от налётов драконов и прямой наводкой расстреливать медленно бредущих к городу гигантов, одно за другим. По пилотам истребителей, которых осталось так мало, что можно было пересчитать всего лишь по пальцам двух рук.

Снег плакал и рыдал.

Пламя драконов и огненные заклинания высших демонов заставляли плавиться даже камень. Но похоже люди здесь оказались прочнее камня. Город продолжал стоять на плечах всех тех, кто уже лёг и прямо сейчас ложился за него в холодную, промёрзлую землю.

Глава семнадцатая. Асимметричный ответ