Холодная ярость

- Кира Владимировна, - повторил Вербин имя убитой женщины. - А сам директор что же? Питанием он должен заниматься.

- Директор болеет, - отрезала секретарша, как будто это было исчерпывающим ответом на возникающие вопросы.

На двери висела металлическая табличка белого цвета с надписью синими буквами "Здравпункт". Такие казенные таблички остались в учреждениях с пятидесятых годов.

Толкнув дверь, Марина с Вербиным оказались внутри медицинской части, где сразу заблудились в темноте.

- Сейчас я включу свет, - пробормотала секретарша, шаря рукой по стене. - Странно, зачем Сергей Сергеевич выключил, темно ведь. И где же он?

- Болеет, наверное, - сострил раздраженно Вербин. - У вас тут, я вижу, все болеют.

Всего здесь было четыре комнаты: кабинет врача, процедурная и две палаты с пятью койками в каждой - для мальчиков и для девочек.

Именно здесь и нашлись дети - все трое, в одной палате. Маша, Валя и Максим.

Увидев их, Марина даже вздрогнула - да, это были они. За последнюю неделю она столько раз вглядывалась в фотографии, что сейчас моментально узнала каждого. Это было совсем не то, что прежде в школах, когда смотришь на ребенка и, сличая его со снимком, гадаешь предположительно: он или не он. Нет, в данном случае гадать было нечего, это были те самые дети.

Они сидели на своих койках в стареньких розовых пижамах с наброшенными на плечи тонкими суконными одеялами коричневого цвета. Видно, им было прохладно, окна еще не заклеены, а на улице разбушевалась настоящая поздняя осень.

- Здравствуйте, дети, - сказала Марина, входя в палату. - Ну, расскажите нам, чем вы болеете. Давно болеете, да?

По документам всем детям было по десять лет, но выглядели они даже моложе, в особенности мальчик. Бледные замурзанные личики, тонкие руки и ноги, тонкие шейки, которые, казалось, вот-вот подломятся... И глаза, какие чаще всего бывают у детдомовских детей: непередаваемое выражение беспомощности, постоянного испуга и безоглядной дерзости.

Все трое глядели на вошедших недоумевающе.

- Ну хорошо, - заметил майор, присаживаясь на стоящий в углу единственный стул. - А где же почтенный эскулап? Где этот ваш Сергей Сергеевич?

- С утра был, - ответила секретарша. - Я его видела. Наверное, наверх пошел. Вам его позвать?

- Конечно, - кивнул Вербин. - Эти дети нас очень интересуют. Диагноз и все такое прочее. Давно они тут находятся и не ходят на занятия?

- Не знаю, - пожала плечами секретарша. - Сейчас пойду позову Сергея Сергеевича.

Она вышла, а Иннокентий тотчас последовал за ней.

- Пойду провожу, - как бы нехотя, но с едва скрытым возбуждением негромко заметил он. - Сдается мне, что этот Сергей Сергеевич не горит желанием с нами встречаться.

- Попроси заодно прийти сюда кого-нибудь из учителей, - сказал Вербин. - Кто умеет понимать язык глухонемых.

И в этот момент до Марины внезапно дошло: она как будто наяву воспроизвела в своем сознании ту короткую сцену в приемной полчаса назад. Вот кто смотрел на нее, пока она проходила в коридор, а затем сразу отвернулся! Это был здешний врач Сергей Сергеевич!

В интернате вообще работает мало мужчин, они тут наперечет. А тот мужчина наверху, стоявший вполоборота к окну, и был врачом!

И смотрел он на Марину так пристально, потому что узнал ее. Да, именно узнал. А она его в ту минуту - нет. В мозгу Марины вспыхнула картинка: они с Вербиным сидят поздним вечером в кафе. Между ними - серьезный разговор, столь памятный и важный для обоих. Они не совсем трезвы, по крайней мере Марина. В ярко освещенном пространстве зала плавают столики, немногочисленные посетители... За одним из столиков Вадим. А рядом с ним... Да-да, рядом с ним мужчина с зачесанными назад и за уши довольно длинными волосами и в очках с металлической оправой. Да, это и был он - Сергей Сергеевич!

От сделанного открытия Марину буквально заколотило так, что она даже встала с койки, на которую присела перед этим. Дети продолжали молча смотреть на вошедших взрослых - сурово и без всякого интереса.

- Этот доктор, - сказала Марина, чуть запнувшись. - Этот доктор, я видела его только что в приемной. Знаешь что? Это тот самый человек, который сидел с Вадимом в кафе тогда ночью. Помнишь? Я сначала не узнала его и только сейчас вспомнила.

Казалось, Владимир нисколько не удивился.

- Сергея Сергеевича нигде нет, - сообщила вошедшая секретарша. - Я посмотрела везде, где можно, но он куда-то пропал. Вообще-то он редко ходит по зданию, всегда здесь сидит. Она выглядела растерянной.

- А теперь не сидит, - мрачно заключил Вербин. - И боюсь, что будет сидеть в другом месте. Судя по тому, что он пропал...

Следом за секретаршей в дверь просунулась голова немолодой женщины.

- Мне сказали, что просят зайти, - испуганно сказала она.

Это была учительница, которую Вербин тотчас же взял в оборот.

- Пожалуйста, спросите у этих детей, где они были вчера вечером, попросил он. - Куда их возили на машине?

Женщина удивилась, ее глаза под толстыми стеклами очков округлились.

- Куда же их могли возить? - спросила она, недоуменно пожав плечами. Они ведь больные, в медпункте...