Холодная. Книга 1

Кристина подходит к подруге и на удивление профессионально ширяет ей иглой в вену. Мне кажется, что Морозова проделывает это не первый раз — слишком четкие и слаженные ее действия.

После инъекции Вика еще минут пять бьется в истерике и постепенно успокаивается.

— Я подожду, пока она уснет, — Кристина обращается ко мне и Егору, явно давая понять, что нам сейчас лучше покинуть комнату.

Кузнецов ведет меня за собой на кухню. Я сажусь на высокий барный стул.

— Чаю? — обращается ко мне Егор.

— Да.

Он включает чайник, достает две кружки, кидает в них пакетики. Я молча наблюдаю за его движениями. Егор проделывает все спокойно, но я вижу в его плечах напряжение. Наполнив обе кружки, он садится напротив меня и задумчиво смотрит на стол.

— Я имею право спросить, что тут происходит? — я все-таки решаюсь прервать затянувшееся молчание.

Егор глубоко вздыхает и откидывается на спинку стула, подняв на меня глаза. Помолчав несколько секунд, друг все-таки говорит:

— Сегодня девять лет, как погибла мама Кристины. Мы ездили на кладбище.

Так, это мне объясняет их странное поведение утром, но все же не отвечает на вопрос, что с Викой. Егор словно читает его на моем лице, потому что продолжает:

— Ты знаешь, как умерла мама Кристины?

— Нет.

Он снова задумчиво замолкает. Вынимает из кружки пакетик, швыряет в мусорное ведро в углу, делает глоток и наконец поднимает на меня взгляд.

— Мама Кристины и мама Вики были лучшими подругами. Настолько, что мать Кристины стала для Вики крестной. Когда-то очень давно их семьи жили в другом самом обычном московском районе. Тогда отцы девочек еще не были так богаты, а Игорь Петрович только-только начинал свой строительный бизнес. Кристина и Вика ходили вместе на танцы, им тогда было по восемь лет. Их матери тоже работали, поэтому забирали девочек по очереди. В тот декабрьский день их должна была забирать мама Кристины. Правда, Кристина сильно заболела и на занятия не пошла, поэтому ее мать отправилась только за Викой. Путь от студии танцев до дома лежал через сомнительные и плохо освещаемые гаражи.

Егор резко замолкает, достает из кармана джинсов пачку сигарет и прикуривает прямо на кухне, сбрасывая пепел на блюдце от кружки. Я молча наблюдаю за ним эти несколько минут, предчувствуя, что история смерти Кристининой мамы окажется непростой. Докурив, Кузнецов продолжает рассказывать дальше.

— Так вот, путь шел через гаражи. Несмотря на мрачность этого места, там всегда все было спокойно. Через эти гаражи ходили местные жители всего района, и никогда ни с кем ничего не случалось. Один из гаражей был открыл и из него горел свет. Вика зачем-то оторвалась вперед от Ирины Сергеевны и побежала на этот свет. Мать Кристины, не увидев в этом ничего плохого, не стала догонять Степанову. Но в том гараже, судя по всему, происходило что-то не совсем законное, и маленькая Вика это увидела. Преступники заметили девочку, но не посчитали ее за угрозу. А вот когда с гаражом поравнялась Ирина Сергеевна и тоже обернулась на свет, то иметь в свидетелях взрослую женщину они уже не захотели.

Егор снова замолкает и отпивает из кружки. Я к своей за все время его рассказа даже не притронулся.

— В общем, маму Кристины застрелили на глазах у Вики.

Я, наверное, перестаю дышать. Егор поднимает на меня глаза. Но это, оказывается, еще не конец истории.

— Недалеко от этих гаражей патрулировали два гаишника. Они услышали выстрел, а потом и плач Вики, и примчались на него. Но было уже поздно. Мама Кристины была мертва, преступники скрылись. Оказалось, что этот гараж они взломали. Чем они там занимались и что такого видели Вика с Кристининой мамой так и осталось неизвестным. Вика утверждает, что не помнит, что именно происходило в гараже. Лиц преступников она тоже не запомнила, лишь сказала, что их было трое. Убийц так и не нашли, камер там не было. После этого случая у Вики поехала крыша. Ее долго возили по психологам, психотерапевтам и прочим врачам, она лежала в специальных психушках для детей. У Викиной мамы тоже случился нервный срыв, и она закрылась в себе: не могла пережить смерть лучшей подруги. Таким образом, Вика росла почти без родителей. Отец пропадал на работе, мать пила, а сама Вика в основном была у врачей. Но с возрастом ей вроде бы стало лучше, но тем не менее до сих пор от стресса ей может сносить крышу, как сегодня. Кристина вколола ей рецептурное успокоительное. Держать его дома у Вики нельзя, иначе она сама себя им заширяет, вот Кристина и прячет лекарство в своем тайнике. Но это еще не все.

Егор снова прерывается, чтобы отпить из кружки. Господи, куда дальше-то?