Холодная война

“А если этот "Скайнет" действительно виноват?”

Иванов пожал плечами. - Кто построил Скайнет?”

- Американцы уже пострадали от последствий своей глупости, - напомнил ему Лосенко. Грибовидные облака все еще поднимались над Аляской в его снах. “Мы сами позаботились об этом.”

- Хорошо!- Решительно сказал Иванов. - Одно это знание позволяет мне спать по ночам. Мы выполнили свой долг-и нанесли мощный удар по врагу. Они получили не больше, чем заслуживали.- Он налил себе еще вина и залпом выпил его. В сложившихся обстоятельствах капитан не обратил внимания на эту снисходительность. - Разрешите говорить откровенно, капитан?”

“Конечно, - согласился Лосенко. Это противостояние давно назрело. Им нужно было прояснить отношения между собой.

Иванов не стал сдерживаться.

“На мой взгляд, именно вы с трудом справляетесь с тем, что произошло, отказываетесь признать реальность того, что было сделано с нашей страной и нашим народом. Вместо того чтобы испытывать гнев, который вы так осуждаете во мне, праведную ярость, которую должен испытывать истинный патриот после столь вероломного нападения, вы погрязаете в чувстве вины, меланхолии и бессильном философствовании. Вы хватаетесь за этот обман "Джона Коннора", как будто надеетесь, что он даст вам отпущение грехов—за то, чего вы не должны стыдиться!”

Лосенко не дрогнул от этих обвинений. Он ждал, когда обличительная речь Иванова, которая, очевидно, уже некоторое время гноилась в нем, исчерпает себя. Потом он тихо заговорил:

- Ты ошибаешься, Алексей, - сказал он. - Для меня нет никакого отпущения грехов. Если рассказ Коннора правдив, то это только усиливает мою вину, потому что означает, что я не нанес ответного удара врагу, как ты выразился; вместо этого я был обманут машиной, убив миллионы невинных людей.”

Иванов покачал головой. - Я отказываюсь в это верить.”

“Но ты не капитан, - твердо сказал Лосенко. - Его голос стал более суровым. “Мне не следовало бы напоминать тебе об этом.”

Иванов сердито посмотрел на него.

- Что вам нужно, капитан? Моя отставка? Чтобы запереть меня в моей каюте?- Никакого брига на борту "Горшкова" не было. “Я бы попросил о переназначении, но боюсь, что это уже не вариант!”

От других подводных лодок по-прежнему не было никаких вестей. Насколько они знали, это был русский флот.

“Никто не предлагает тебе уйти в отставку, - заверил его Лосенко. - Поверь, я не могу позволить себе потерять самого способного офицера. Я просто хочу, чтобы ты поклялся священной памятью своей семьи, что не позволишь своему гневу против американцев взять верх над твоим долгом перед этим кораблем и что ты обуздаешь свою нынешнюю склонность к неподчинению.”

- Нарушение субординации?- Иванов выглядел искренне обиженным. “Как ты можешь даже предполагать такое? Я-старпом, а не мятежник!”

Лосенко наклонился вперед.

- Даешь ли ты мне слово, Алексей?”

“Вы и есть капитан. Иванов приложил правую руку к сердцу. "В память о моих мученических Елене и Наде я клянусь, что буду и впредь уважать субординацию. Вам никогда не придется сомневаться в моей преданности— разве что в одном отношении.”

- Что именно?”

Иванов опустил руку. Он посмотрел капитану прямо в глаза.

“Не просите меня простить американцев. Только не в моем сердце.” Мерцание боли отразилось на его лице. “Это одна команда, что находится за пределами моей способности подчиняться.”

- Понимаю, - сказал Лосенко, поверив молодому офицеру на слово. “Я не могу больше просить тебя.”

Но я молюсь, чтобы когда-нибудь ты обрел покой, Мой друг.

Даже в мире, которому теперь угрожают машины.

Внезапный звон, похожий на звонкий звон церковного колокола, прервал напряженную беседу. Оба офицера удивленно переглянулись. Оба знали, что означает этот звонок. Горшков был обнаружен гидролокатором другого судна.

Интерком с треском ожил, передавая срочное сообщение из комнаты гидролокаторов.

- Капитан, у нас есть контакт! На поверхности, держит курс прямо на нас, скорость тридцать узлов!”

Субмарина была найдена.

Но кто это был?

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 2018

Взгромоздившись на крышу здания, Молли наблюдала за терминатором, пока Фолджер и Ситка пробирались по крыше к пожарной лестнице в задней части здания. Ее так и подмывало присоединиться к ним, но у нее все еще оставались незаконченные дела с чудовищем внизу. Сегодня ночью Сопротивление уже потеряло один лагерь. Она не могла дать Т-600 шанса выследить ее людей до места встречи.

Он причинил достаточно вреда.

Бушующий огонь деловито пожирал призрачный город, который был домом Молли меньше часа назад. С мостика на вершине мельницы она видела, как ее собственная хижина охвачена пламенем. Сегодня вечером они с Гейром занимались там любовью. Теперь их кровать и уютные одеяла, а также все, что им удалось приобрести за эти годы, превратились в пепел. Ее взгляд скользнул по опустошению.