Холодная война. Новая история

Наиболее заметным "точечником" стал сенатор Джозеф Маккарти, доселе малоизвестный республиканец из Висконсина, который в феврале 1950 г. начал поднимать вопрос о том, как Советский Союз мог так быстро получить атомную бомбу в то время, когда коммунисты столь же быстро захватывали Китай. Ответ, по его мнению, прозвучал на невероятном форуме Женского республиканского клуба города Уилинга, штат Западная Вирджиния, - "не потому, что враг послал людей вторгнуться на наши берега, а скорее из-за предательских действий тех... кто имел все блага, которые может предложить самая богатая нация на земле - лучшие дома, лучшее образование в колледже и лучшую работу в правительстве [которую] мы можем дать".Администрация Трумэна провела следующие несколько месяцев, отбиваясь от обвинений Маккарти, которые уже сами по себе начинали вызывать недоверие, поскольку сенатор отчаянно пытался их обосновать. Однако, как бы плохо ни обстояли дела, объяснение о государственной измене в высших эшелонах власти казалось за гранью правдоподобия, пока 25 июня 1950 г. Северная Корея не начала вторжение в Южную Корею.

 

VII.

В конце Второй мировой войны КОРЕЯ, как и Германия, была совместно оккупирована советскими и американскими войсками. Страна входила в состав Японской империи с 1910 г., и когда летом 1945 г. сопротивление японцев внезапно прекратилось, Красная Армия, планировавшая вторгнуться в Маньчжурию, обнаружила, что путь в Северную Корею также открыт. На юге Кореи путь был открыт и для части американских войск, чья первоначальная задача заключалась в захвате японских островов. Таким образом, оккупация полуострова произошла скорее случайно, чем по плану: вероятно, именно этим объясняется тот факт, что Москве и Вашингтону удалось без особых проблем договориться о том, что 38-я параллель, разделявшая полуостров пополам, будет служить демаркационной линией до создания единого корейского правительства и последующего вывода оккупационных войск.

В 1948-49 гг. они были выведены, но соглашение о том, кто будет управлять страной, так и не было достигнуто. Вместо этого страна осталась разделенной: на юге в результате выборов, санкционированных ООН, властвовала поддерживаемая американцами Республика Корея, а на севере, где выборы не проводились, - поддерживаемая Советским Союзом Демократическая Республика Корея. Единственное, что объединяло страну к тому времени, - это гражданская война, в которой каждая из сторон претендовала на роль законного правительства и угрожала вторгнуться в страну.

Однако ни те, ни другие не могли этого сделать без поддержки сверхдержавы. В этом американцы отказали своим южнокорейским союзникам, прежде всего потому, что администрация Трумэна решила ликвидировать все позиции на материковой части Азии и сосредоточиться на обороне островных опорных пунктов - Японии, Окинавы, Филиппин, но не Тайваня. Президент Южной Кореи Сингман Ри неоднократно обращался за поддержкой своих амбиций по освобождению севера страны к официальным лицам в Вашингтоне, а также к генералу Дугласу Макартуру, командующему оккупационными войсками США в Японии, но так и не получил ее. Одной из причин, по которой американцы вывели свои войска из Южной Кореи, было опасение, что непредсказуемый Ри может "пойти на север" и тем самым втянуть их в войну, которой они не хотели.

Северокорейский коллега Ри, Ким Ир Сен, имел схожие планы в отношении юга и на некоторое время схожий опыт общения со своим сверхдержавным спонсором. Он неоднократно обращался в Москву за поддержкой военной кампании по объединению Кореи, и ему неоднократно отказывали - вплоть до января 1950 г., когда на очередную просьбу был получен более обнадеживающий ответ. По всей видимости, решающим фактором стала уверенность Сталина в том, что "второй фронт" в Восточной Азии теперь возможен, что его можно создать с помощью доверенных лиц, сведя риск для СССР к минимуму, и что американцы не отреагируют. Ведь они ничего не сделали для спасения китайских националистов, а 12 января 1950 г. госсекретарь Ачесон даже публично заявил, что американский "оборонительный периметр" не распространяется на Южную Корею. Сталин внимательно прочитал эту речь, а также (благодаря британским шпионам) сверхсекретное исследование Совета национальной безопасности, на котором она основывалась, и поручил своему министру иностранных дел Молотову обсудить ее с Мао Цзэдуном. Советский лидер сообщил Ким Ир Сену, что "согласно информации, поступающей из США, ... [преобладают настроения не вмешиваться". Ким, в свою очередь, заверил Сталина, что "нападение будет стремительным и война будет выиграна за три дня".