Холодная война. Новая история

Конечно, можно было бы бомбить китайские города, промышленные предприятия и военные объекты к северу от реки Ялу, и администрация Трумэна действительно планировала такую операцию, вплоть до того, что весной 1951 г. перебросила несобранное атомное оружие на западные тихоокеанские базы. Однако политические издержки были бы весьма серьезными. Как сказал один историк: "Европейские союзники Вашингтона были напуганы до смерти при мысли о расширении войны". Одна из причин заключалась в том, что если бы атомная атака на Китай привела к вступлению в войну Советского Союза - в конце концов, в настоящее время существует китайско-советский договор о взаимной обороне - Соединенным Штатам потребовались бы западноевропейские базы для нанесения ударов по советским целям, а это требование могло бы сделать страны НАТО уязвимыми для ответных авиаударов или даже полномасштабного наземного вторжения. Учитывая минимальный военный потенциал альянса на тот момент, применение бомбы в Корее могло в конечном итоге означать отступление к Ла-Маншу или даже через него.

Еще одна причина отказа от использования ядерного оружия в Корее связана с военной ситуацией в стране. К весне 1951 г. китайские войска вырвались за пределы своих линий снабжения, и войска ООН - теперь уже под командованием генерала Мэтью Б. Риджуэя - перешли в наступление. В результате наступления удалось отвоевать незначительные территории, но стабилизировать фронт боевых действий несколько севернее 38-й параллели. Это открыло путь для тихой дипломатии по советским каналам, что позволило в июле начать переговоры о перемирии. Они не принесли результатов - война затянулась бы, ценой огромных потерь для всех участников и для корейского народа, еще на два года. Но, по крайней мере, был установлен принцип, согласно которому война не будет расширяться, а атомное оружие, возможно, не будет применяться.

Роль Сталина во всем этом была неоднозначной. Конечно, он начал корейскую войну, санкционировав вторжение в Северную Корею. Он был удивлен решительностью американского ответа, и когда казалось, что войска Макартура дойдут до Ялу, он настойчиво добивался китайского вмешательства - но если бы этого не произошло, он отказался бы от Северной Кореи. Одобрив переговоры о прекращении войны, он согласился с вероятностью военного тупика, но при этом видел преимущества в сохранении военной привязки США в Восточной Азии: переговоры, таким образом, должны вестись медленно. "[Затяжная] война, - объяснял он Мао, - дает возможность китайским войскам изучить современную войну на поле боя, а во-вторых, расшатывает режим Трумэна в Америке и наносит ущерб военному престижу англо-американских войск". Измотанные войной китайцы и северокорейцы были готовы закончить ее к осени 1952 г., но Сталин настоял на продолжении боевых действий. Только после смерти Сталина его преемники одобрили прекращение огня, которое состоялось в июле 1953 года.

Таким образом, прямого советско-американского военного противостояния над Кореей не было - так казалось на протяжении многих лет. Однако последние данные требуют пересмотра этого вывода, поскольку Сталин сделал еще одну вещь - разрешил использование советских истребителей, пилотируемых советскими летчиками, над Корейским полуостровом, где они столкнулись с американскими истребителями, пилотируемыми американскими летчиками. Таким образом, между Соединенными Штатами и Советским Союзом произошла стрелковая война, единственная за все время "холодной войны". Однако обе стороны замалчивали этот факт. Советский Союз никогда не афишировал свое участие в этих воздушных боях, а Соединенные Штаты, которые были прекрасно осведомлены об этом, также предпочли этого не делать. Обе сверхдержавы сочли необходимым, но в то же время опасным вести боевые действия друг с другом. Поэтому они молчаливо договорились о сокрытии информации.

 

V.

НЕПРИЯТНАЯ ИДЕЯ о том, что оружие может быть разработано, но не использовано, мало что дала, однако, для того, чтобы опровергнуть привычное предположение о том, что необходимо изучить возможности военного применения новых технологий. Именно это побудило группу американских ученых-атомщиков после августовского испытания советской бомбы в 1949 г. проинформировать Трумэна о том, о чем они знали, но не знал он: о возможности создания термоядерной или супербомбы. Это устройство будет работать не за счет расщепления атомов, как это было в случае с атомной бомбой, а за счет их слияния. По расчетам, взрыв будет настолько сильным, что никто не сможет сказать Трумэну, как его можно использовать в войне. На этом основывалось несогласие Кеннана, а также Дж. Роберта Оппенгеймера, руководившего Манхэттенским проектом, и ряда других высших советников, которые не понимали, как такое апокалиптическое устройство может соответствовать клаузевицкому стандарту, согласно которому военные операции не должны разрушать то, что они призваны защищать.