На следующий день состоялась беседа между Нкрумой и президентом Кеннеди. Ганский лидер стремился «максимально минимизировать разницу между своим видением ситуации в Конго и позицией Соединенных Штатов». Он «подчеркнул, что поддерживает ООН» и, по его ощущениям, «практически все афро-азиатские страны за Хаммаршельда». Нкрума поведал, что во время встречи с Громыко осенью 1960 г. он убеждал советского министра иностранных дел «прекратить кампанию за отставку» генсека и напомнил, что на Касабланкской конференции он в одиночку выступал против вывода войск ООН из Конго. Говоря о внутренней ситуации в Конго, президент Ганы «несколько неуважительно высказался о качествах Гизенги как политика и выразил сомнение в его способности быть лидером»[547]
. В совместном коммюнике по итогам встречи подчеркивалось, что оба президента «убеждены в необходимости безоговорочной и искренней поддержки, моральной и материальной, усилий Объединенных Наций по налаживанию мира в Конго»[548].Советское посольство в Аккре оценило «пространное и путанное выступление Нкрумы» на ГА ООН как признак «постепенного изменения внешнеполитического курса Ганы в сторону тесного сближения с западными странами, и, в частности, с США»: «В самом деле, в своей программе из 8 пунктов[549]
, представленных Ассамблее Нкрумой, последний настаивает на необходимости решения конголезского вопроса только в рамках ООН (точно такая же позиция США). Ни в одном из пунктов не упоминается, что единственным законным правительством Конго является правительство Антуана Гизенги, хотя Нкрума сам лично присутствовал на конференции в Касабланке и подписал ее декларацию в этом отношении. Предложение Нкрумы провести новые всеобщие выборы под контролем ООН фактически означает, что Нкрума больше не признает правительство Гизенги единственной законной властью в Конго, а поддерживает известный американский план создания в Конго конфедерации. В своей речи Нкрума нигде не упомянул необходимость привлечения к международному суду основных виновников зверской расправы с Лумумбой – марионеток Касавубу, Чомбе и Мобуту, он также больше не поинтересовался вопросом о том, кто же до сих пор финансирует и направляет банды Мобуту в Конго, хотя раньше он не только прямо называл США, но и направлял специальные послания правительству США по этому вопросу. Вместо того чтобы, по меньшей мере, осудить предательскую роль Хаммаршельда в Конго, президент Нкрума считает и дальше возможным надеяться на “порядочность” Хаммаршельда и поддержать его действия в Конго»[550].Прогноз посольства оказался верным. Нкрума наладил испорченные в результате конголезского кризиса отношения с США, и в декабре 1961 г. Гана получила американские кредиты и заем на реализацию проекта сооружения промышленно-энергетического комплекса на р. Вольта. В сентябре 1960 г. администрация Эйзенхауэра приняла соответствующее решение, но вскоре заморозила средства из-за «недружественной» позиции Ганы по Конго. Теперь Нкрума добился финансирования проекта, который он называл «мотором индустриализации Ганы»[551]
. Ганский президент выгодно разменял свою позицию по Конго на твердую валюту от американцев на развитие ганской экономики.9 марта посол США в СССР Левелин Томпсон вручил Хрущеву личное послание Кеннеди, в котором американский президент выражал надежду, что советско-американские разногласия по конголезскому вопросу не станут «серьезным препятствием» для улучшения двусторонних отношений. Кеннеди предложил провести встречу на высшем уровне поздней весной в Вене или Стокгольме[552]
. В ходе беседы обсуждались в основном проблемы, связанные с конголезским кризисом. Томпсон изложил позицию Соединенных Штатов. Она состояла в следующем: «1) любую военную или двойного назначения помощь Конго следует оказывать только через ООН…; 2) деятельность ООН в Конго дает веские основания считать, что она наилучшим образом решит конголезскую проблему…; 3) Касавубу сместил Лумумбу законным путем, однако состав правительства должен утвердить парламент, поэтому необходимо созвать парламент в ближайшем будущем; 4) Хаммаршельд пользуется полной поддержкой и доверием США; 5) все политические заключенные должны быть освобождены, как только ООН сможет гарантировать им личную безопасность»[553].