Холодное блюдо

Ангус застыл, глядя поверх головы шамана, туда, где выстраивались для штурма степняки. Их было много, так много, что шансов выжить не оставалось никаких. В любом случае – сдайся, Ангус, или вступи в бой.

Ангус на самом деле не верил степнякам. Они всегда были коварны, считали, что держать слово перед иноверцами (степняки поклонялись другим богам, считая Создателя слабым, никчемным богом) не только не нужно, но даже глупо. Все равно как о чем-то договариваться с животными. Ведь глупо держать слово перед бараном! Нет – пообещать баранам можно, поманить их пучком сена, но кто сказал, что этот пучок им нужно отдавать? Лучше пусть свой конь сожрет это сено, а не тупой баран! Вот если сделку закрепят перед лицом Старых Богов, под наблюдением шамана – тогда да, выполнять обязательно нужно, а так… чушь и бред, а не сделка!

Ангус это обстоятельство прекрасно знал и не рассчитывал ни на какие обещания «добрых» степняков. Будучи умным человеком, понимал: судьба его у степняков – это судьба раба, который бесплатно работает, радуясь тому, что его не избили. И не убили. Так что жизнь под пятой Братства покажется ему сладкой мечтой – если он, Ангус, поверит вот этим сладкоречивым дикарям. Дикари-то они дикари, но хитрости и ума – хоть отбавляй. Торговаться со степняком – сущее наказание! Обманут, обведут вокруг пальца на раз-два!

– Да пошли вы!.. – Ангус выругался так, как ругаются офицеры, выпускники академии, и шаман поморщился, будто ему дали под дых. Потом впился глазами в лекаря и, медленно выговаривая слова, скривив лицо в усмешке, объявил:

– Пойдешь туда ты, жалкий, ничтожный, мягкотелый лекаришка! И да не доставайся ты никому!

Шаман воздел руки вверх, и между побелевшими от напряжения костяшками кулаков громыхнула синяя молния, разряд, похожий по мощности и силе на настоящую небесную посланницу Создателя! Она секунду металась в руках степного колдуна, затем вырвалась на свободу и ударила в Ангуса, успевшего поднять руки в защитном жесте.

И не только в Ангуса – две молнии послабее, потоньше ударили в стоявших чуть позади лекаря Хесса и Левана, напряженно ожидавших от степняка каких-либо враждебных действий.

Молнии ударили, и… «мишени» лишь покачнулись, вместо того чтобы упасть на землю и начать корчиться в мышечных судорогах, выворачивающих суставы, ломающих кости, рвущих связки.

Судороги, вызванные заклинанием «молния богов», бывают такими сильными, что после них человек превращается в изорванную кровоточащую тряпку, доживающую последние свои дни, а то и часы. Частенько не помогает даже лечение магией – слишком обширны бывают повреждения и слишком глубоко затрагивает тело эффект разрушения.

Шаман был ошеломлен, и, когда Ангус плавным движением извлек из ножен меч, степняк, вместо того чтобы броситься бежать или хоть как-то прикрыться магией или хотя бы своей кривой саблей, попытался что-то сказать, полез рукой в глубины своего мехового наряда, но… не успел. Свистнул меч фехтовальщика-чемпиона, чавкнул, рассекая плоть степняка, и голова шамана покатилась по траве и остановилась только у комка земли, выброшенного из воронки, образованной взрывом магического накопителя.

А потом все трое бросились бежать, пытаясь срочно убраться под защиту толстых стен дома – от степняков с похоронным воем полетели стрелы, и, когда Ангус захлопнул за собой дверь, несколько стрел вонзились в нее с такой силой, что створкой его едва не бросило на пол. Сильны степные луки, очень сильны!

– Скоты! – Хесс в ярости ударил кулаком по стене. – Если бы не твои амулеты, учитель, нам бы конец! Как он посмел?! Под флагом перемирия?! Куда катится мир?!

– А я ждал чего-то такого. – Леван усмехнулся и тревожно выглянул в окно. – Суетятся! Сейчас нами займутся как следует. Мало не покажется. Учитель, ты ведь нарочно его оскорбил? Спровоцировал, так? Чтобы иметь право ответить? Ты знал, что так будет. А если бы он сумел пробить защиту? И мы полегли бы на месте? Зачем ты это сделал?

– Вообще-то их командир сказал – я думаю, нарочно, – что переговоры закончены. А значит, это была команда, что можно нападать. А так… даже к лучшему. Мне нужно было его убрать, – пожал плечами Ангус. – Он опаснее всех. Это тот же боевой маг, а что такое боевой маг, вам рассказывать не надо. Или надо? В общем, при желании он снес бы дом одним заклинанием. А с вояками… с простыми вояками у нас еще есть шансы.

– Шансы на что? – Леван был хмур, его похудевшее лицо заострилось и побледнело. – Если мы бросим женщин и ребенка – уйдем. Но ведь мы их не бросим. А с ними уйти нет никаких шансов. И тогда что делать?.. Вот! Началось! Сейчас нас поджарят!

– Не уйдем, – кивнул Ангус, пошарив магическим зрением по округе вокруг дома. – Позади дома несколько человек сидят в засаде.

– И что? Учитель, что нам делать?

– Есть один путь… – Ангус помолчал, обвел взглядом замерших в ожидании соратников. – Но я его никогда не пробовал. Путь опасный. И неизвестно к чему приводящий.