Холодное блюдо

Хесс появился уже перед закатом – запыхавшийся, встрепанный и потный. Причины его такого состояния тащились сзади – три женщины, закутанные в грязные, вонючие тряпки так, что сразу нельзя было различить их возраст и разобрать телосложение. Все, что виднелось из-за драных тряпок, – это головы с засаленными волосами, свисающими сосульками на укутанные дырявыми тряпицами плечи, да босые ступни, черные, потрескавшиеся, с налипшими на них кусочками чернозема и чего-то коричневого, о чем не хотелось даже и думать. В общем, три доходяги, годные лишь для того, чтобы накормить своей несчастной, измученной плотью толпу жадных городских крыс. Не более того.

– Ты куда их ведешь?! – возмутился Леван, увидев, что Хесс намерен зайти в дом, держа в руке конец веревки, идущий к шее первой из купленных рабынь. – В доме ребенок, а ты эту вонь вшивую туда волочишь! Бери бритву, бери мыло и гони их в ручей! Пусть моются, обреют все волосы – и на голове, и на теле, а тряпки эти поганые сожги! Ты хоть подумал о том, что их надо во что-то одеть? В твою рубаху, что ли?!

– Вот! – Хесс сбросил перед порогом дома увесистый вещмешок. – Здесь и платья, и нижнее белье. И мужские штаны. И рубахи. Туфли еще. Все, что может понадобиться. И мыло тут есть. И бритву купил! А тащить в дом я и не хотел – собирался привязать к крыльцу.

Он повернул голову к женщинам, лица которых были закрыты тканью, и громко скомандовал:

– Раздеться! Быстро! Тряпки отбросить вон туда – в кучу! Сейчас все трое пойдете к водопаду, – он указал на шумливый поток, падающий с утеса, – и вымоетесь как следует! А потом обреете друг другу головы и тела! Чтобы ни одного волоска не было! Увижу, что плохо побрились, плохо вымылись, – накажу! Выпорю! Поняли?

Женщины молчали, тараща глаза на парня. Он грозно сверкнул глазами, оскалился и рыкнул:

– Я спрашиваю: поняли?! Когда кто-то из нас спрашивает вас, нужно отвечать четко и без задержки! Иначе накажу!

– Поняли, хозяин! – нестройно заголосили женщины, и Хесс поморщился. – Не я ваш хозяин! Я его помощник! Вот ваш хозяин!

Хесс указал на Ангуса, вставшего в дверях и с интересом наблюдавшего за представлением:

– Теперь вы принадлежите ему! Поняли? Его звать господин Ангус! Я господин Хесс! А это господин Леван! Запомнили? Вот тупоголовые… еле дотащил их от города. Падают, идти не могут. Самому придется вымыться – на мне, видать, вшей теперь, как на бродячей собаке!

– Где ты эту погань насобирал? На помойке, что ли? Их выбросили, а ты подобрал? – Леван скривился и недоверчиво помотал головой. – Да они передохнут! Видно по ним – еле-еле живые! Ты почем их брал? Сколько отдал? Если больше чем по медяку, ты дурак!

– Вот сам бы взял да купил! – огрызнулся Хесс, не расположенный к шуткам. – По серебрушке за каждую. Считай – даром. Все три больные. У одной чахотка – вот та, голубоглазая. Другая желтая вся, у нее после лихорадки печень не работает, больше месяца без лечения не проживет. А вон та – у нее тоже что-то с легкими. Задыхается, синеет. Пришлось ее на загривке тащить. Как, впрочем, и двух остальных. Представляешь, как я запыхался? Я просто охренел их сюда тащить!

– А на кой трех-то? Мы что говорили? Одну нам надо! А двух других куда?

– А если одна не выживет? Если сдохнет? Что, снова идти в город, тащить? Не понадобятся – продадим! Учитель вылечит! А за здоровую уже золотом возьмем! Они так-то молодые! И мордочки симпатичные! Им лет по семнадцать – двадцать – так сразу и хрен поймешь, сколько им. Так что здоровых их с руками отхватят за десять-двадцать золотых штука! Эй, вы чего застыли?! Быстро раздеваться!

Ангус вгляделся в фигуры женщин и поморщился – отвратительные тела! Худые, как скелеты. Груди висят пустыми мешочками, кости таза выпирают, обтянутые восково-желтой кожей, колени – шишки, торчащие на палках-ногах. Как они еще живы – совершенно непонятно! Женщины вообще более живучие, чем мужчины, – Ангус это знал наверняка. Этому учили всех лекарей. То, что убьет мужчину, может оказаться для женщины пустым звуком. Яд, например. Или сильная боль. Женщины гораздо терпеливее мужчин, это знали все.

– Какого демона они такие худые?! – Ангус недовольно помотал головой. – Их что, не кормили?!

– Точно, не кормили! – спокойно ответил Хесс, оглядывая сгорбившихся рабынь, на шеях которых висели медные ошейники, еще больше подчеркивающие их худобу. – Я спрашивал. Хозяин решил, что кормить бесполезно – все равно сдохнут, так зачем тратить корм?

– И что, нельзя было вылечить? – помрачнел Ангус. – Домашний скот лечат, а это все-таки дорогой товар, рабы-то!

– Скот режут, не больно-то его и лечат, – пожал плечами Хесс. – А что касается рабов, думаешь, к ним позовут мага-лекаря? Они столько не стоят, чтобы к ним звать лекаря! Травок дали… Не вылечилась – пошла на хрен! На рынок! Какой-нибудь дурак купит…

Он осекся и с опаской посмотрел на Ангуса, но тот лишь усмехнулся – купил-то их не Ангус, а Хесс!