Холодное блюдо

– Все на удивление обычно. Поговорили – ни о чем. Как идет учеба, не употребляешь ли ты, учитель, ядовитого зелья. – Ангус скривил губы. – Ну и вообще – как наше настроение. Отдал ему корзину с ядами, со снадобьями, которые он заказал, получил мешочек с деньгами – и домой. На удивление скучная обычная встреча. Впрочем, по лицу Белого Веера все равно не определить, о чем он думает и какого мнения о тебе. Белым Веером становится лучший из лучших, и никак иначе. Ну-у… нам так всегда внушали. Наши учителя внушали. Вот и все.

– Вот и всё… – вздохнул Ангус. – Надеюсь, все-таки не совсем «все», долгов много накопилось. Хотелось бы их отдать – все отдать! Да еще и с процентами!

Глава 8

Хорошо! Ох, как хорошо! Давно не было ТАК хорошо! И морально, и физически.

Казалось бы – что такого? Трение слизистых оболочек, и все тут! Да несколько секунд высшего наслаждения! Но после этого чувствуешь себя… настоящим! Полным! Целостным!

Настоящим мужчиной!

Конечно, девчонка старалась, но… если бы он сам не мог, старайся не старайся – бесполезно. Как тогда, в борделе.

А еще приятно то, что девушке с ним понравилось. Она не просто «работала», но и наслаждалась сексом! Наслаждалась телом партнера! А это дорогого стоит. Горячий язык, упругие губки обшарили все его тело, касаясь шрамов, разглаживая их, лаская так легко, как утренний ветерок ласкает разгоряченную на тренировке кожу.

Нет, это совсем не то, что с профессионалкой. Когда платишь деньги и думаешь о том, что девушка только и ждет, чтобы ты поскорее закончил свои грязные делишки и свалил куда подальше. Взгляд профессионалки оценивающий, холодный, как у стрелка, выцеливающего оленя. Щелк! И стрела, пущенная из лука, уже торчит в сердце жертвы.

Эта девушка не такая. Она искренне рада доставить удовольствие своему господину, и нет в этом у нее никаких преград – брезгливости, стыда, моральных барьеров! Кто-то хорошо ее выдрессировал – как всадник дрессирует боевую лошадь. Только та приучена кусаться, лягаться, доставлять как можно больше неприятностей противнику – эта же, наоборот, всей своей сущностью стремится сделать хорошо!

Нет, все-таки идея купить рабынь была отличной! Хесс молодец!

Ангус улыбнулся, вздохнул, погладил гладкое теплое бедро прижавшейся к нему рабыни. Та тоже глубоко вздохнула, засопела маленьким курносым носиком, вжимая его между плечом и торсом партнера.

Щекотно! Ангус поежился и снова улыбнулся. Впервые за долгие, долгие месяцы ему было так хорошо! И он стал погружаться в сон, краем глаза замечая, как в неплотно закрытом занавеской окне спальни начинает просыпаться утренний свет. Вот приспичило ему поиметь женщину прямо под утро! Как в былые времена, когда он был еще здоровым и сильным!

Все-таки организм человека – интересная штука. И вообще – организм любого живого существа. Ничто неживое в природе не может лечить само себя, не может восстановиться после тяжелейших ран. Только живые это могут. А если добавить еще толику магии… жить можно долго и счастливо!

Рука вдруг захолодела в том месте, которое связано с амулетом, вкопанным на горе. Другая рука тоже стала холодной – этот лазутчик уже на тропе.

Плечо! Это край поляны!

Еще край – справа!

Еще!

Все амулеты сработали – округа просто-таки наводнилась людьми с магическими амулетами!

Ангус резко выдохнул и стал яростно, захлебываясь глотать воздух широко открытым ртом – пока прислушивался к своим ощущениям, забыл дышать. Все сигнальные амулеты просто-таки стонали, мощным потоком передавая хозяину сигнал опасности: «Чую! Чую! Хозяин! Тревога! Тревога!»

В дверь постучали, и Ангус ответил, затягивая пояс штанов:

– Знаю! Готовьтесь!

Через минуту он был уже в коридоре, не обернувшись на постель, на которой испуганно съежилась пахнущая сексом и травами рабыня.

Хорошая все-таки привычка растираться травами, запаренными в кипятке. И кожу очищает, делает гладкой, упругой, свежей, и запах приятный. Кстати, такая привычка рабынь – заслуга прежнего хозяина. Ангус не спрашивал, кто раньше был хозяином рабынь, как-то и в голову не приходил этот вопрос. Ну, был и был. И что? Это что-то изменит? Кто бы ни был владельцем некой вещи, на ее свойства это особо не влияет – если вещь в хорошем состоянии и прежний хозяин ее не испортил.

Хесс и Леван были уже одеты – в свою «рабочую» форму. Свободные рубахи, штаны, повязки, закрывающие лицо по самые глаза, вокруг которых замазано специальной затемняющей краской, не смывающейся ни водой, ни мылом с водой – ничем, кроме специальной заговоренной мази. Мало ли где придется отсиживаться? Если смоется краска, тебя заметят. И тогда смерть.