Холодное блюдо

– Нет, конечно… Никто бы не догадался, – с плохо скрытым самодовольством сказал Иван. – Но она стала расспрашивать, напомнила, что этой гадине запретили давать спиртное. А у меня с собой был амулет для усыпления, просто на всякий случай, мало ли кто встретится? Ну, я и усыпил. А потом подумал – она ж не забудет ничего, расскажет капитану. Ну и… усадил в шезлонг на палубе, сходил за генератором льда, сформировал иглу и ударил. И всё.

– Хорошо, тогда вернёмся к другой жертве, – Алекс выложил перед ним копии четырёх статей. – Вот это, – он ткнул пальцем в два листа слева, – статьи критика Марины Красовской о том, какой плохой ресторан «Арбузная корка», как там скверно кормят и ничего не умеют. Обидные, не спорю, но, в общем… то, что называется, заметки для узкого круга. Широкая публика и изданий этих не читает, и вообще не особо интересуется ресторанной критикой, больше доверяет собственному желудку. А вот это, – и к Ивану придвинули другие две страницы, – это статьи других обозревателей, опубликованные в центральной прессе. В «Коммерсанте», например, или в «Огоньке». И они «Арбузную корку» и её шефа хвалят, в подтверждение чему приводят слова именитых шеф-поваров. Понимаешь, Иван? Никакого значения её статьи не имели!

– Всё равно она виновата, – буркнул Петелин, снова опуская голову. – Дядя Митя из-за неё умер.

– Ты был на похоронах? Видел тело? Или, может быть, свидетельство о смерти?

– Он… пропал. Перестал писать бабушке, и деньги ей не присылал больше. Я узнавал, мне ответили, что такой в Астрахани более не проживает.

– И вы с бабушкой поспешили сделать выводы, – кивнул лейтенант. – Понимаешь, Ваня, когда кто-то молодой, талантливый, красивый внезапно и несправедливо умирает, это, безусловно, очень плохо. Но когда те, кто выжил, всю свою оставшуюся жизнь строят вокруг умершего, получается еще хуже.

– Да? А что надо было делать? Просто не обращать внимания, когда она перед носом у меня – ходит по палубе, смеётся, жрёт, как… как свинья, – с отвращением выговорил Иван. – А дяди Мити нет…

Ковригин вздохнул и положил перед юношей последнюю приготовленную бумагу, сообщение из посёлка Саригерме о проживающем там в счастливом браке Дмитрии Жаркове, гражданине Анатолии. Прочитав документ, Иван поднял на лейтенанта потрясённый взгляд:

– Дядя Митя жив? Значит, это всё зря? Что же мне теперь делать?

Алекс протянул ему чистый носовой платок.

Пока подписывались бумаги, Верещагин тихо сидел и смотрел в потолок. Ему невыносимо хотелось уйти, уехать из Ярославля и никогда сюда не возвращаться. Забыть эту историю, словно кошмарный сон.

Кто бы ещё ему дал это сделать…

Наконец поникшего, сломленного Петелина увели, лейтенант аккуратно сложил бумаги в папку. И Алекс очнулся.

– Пойду я, Кирилл, – сказал он, старательно не попадая взглядом в глаза другу. – Мне надо отчитаться перед клиентом, да и сваливать домой, в Москву.

Ковригин усмехнулся.

– Жалко тебе мальчика?

– Жалко.

– А зря.

– Поясни?

– Ну, сейчас ему плохо, конечно, и в ближайшие пару недель, до суда, хорошо не станет. Он будет себя терзать, вспоминать плохими словами покойную бабку, которая его настропалила, а равно и «дядю Митю», ну, и нас с тобой заодно. Потом дело рассмотрят в суде, назначат ему, скорее всего лет десять…

– Ты охренел, что ли? – вскинулся Алекс. – Какие десять лет?

– Отработки на благо государства. Причём с отсрочкой до защиты диплома. И отрабатывать он будет в каком-нибудь закрытом институте, в отделе расчёта особо секретных магических приборов. А ты думал, в рудниках? Кто ж станет разбазаривать ценные кадры? Дадут ему ведомственную квартиру, женится, детей заведёт, и забудет как страшный сон и деревню Большие Овраги, и круиз по Волге, и Марину Красовскую, и даже новоиспечённого гражданина Анатолийского султаната господина Жаркова.

– Такое наказание не уравновешивает совершённые им убийства.

– Никакое правосудие не устанавливает равновесия, но ничего другого у нас нет.

– Мы-то с тобой не забудем?

– Мы не забудем, – повторил лейтенант. – Но кого интересует наше мнение? Бывай, Алексей, удачи тебе!

– И тебе. Будешь в Москве…

– Непременно.

Выйдя из здания городской стражи, Алекс всей грудью вдохнул волжский воздух, потянулся и повернул к городскому парку. Должен же его клиент присутствовать на финале конкурса, который сам и организовал? Значит, надо его там поймать и вытрясти оплату. Найти Лизу и спросить о её планах. Потом вернуться на яхту, собрать вещи и отправиться порталом в Москву. Через неделю сыновья вернутся из школьного лагеря, нужно подготовиться к их приезду. На письменном столе и в электронной почте наверняка обнаружится пять-шесть писем с предложениями новой работы, а частного сыщика, как волка, кормят ноги. Значит, будем выбирать.

Это ведь хорошо, когда есть возможность выбирать, правда?