Холодное блюдо мести

Хорошо, что у нас длинный коридор и Санькина комната находится в углу, за аркой, и потому из коридора ее не видно, и хорошо, что я купила на днях подставку для цветов в виде небольшой мраморной колонны. Цветок еще не поставила — все собиралась пересадить его из более мелкого. Да и колонна не слишком тяжелая, не мрамор, конечно, какой-то пластик… Но я схватила ее и приподняла, пробуя, сумею ли ею замахнуться. Кто сказал, что она не тяжелая? И где незваный гость? Что он делает в коридоре? И почему не залаял Поль? А если их двое?

Я нарочно задавала и задавала себе эти вопросы, стараясь не думать о том, что, возможно, сейчас в коридоре лежит без движения — или бездыханный?! — мой муж Сережа. Почему же он, такой спортивный, тренированный, дал себя… сбить с ног? Слово «убить» мой взбудораженный мозг отказывался воспроизводить.

Слух мой невероятно обострился. Теперь я слышала не только осторожные шаги, но даже прерывистое дыхание того, кто проник в наш дом.

«Господи, помоги мне!» — взмолилась я.

Он шел, держа пистолет обеими руками, как обычно показывают в боевиках. Они первыми и появились, его руки, и если бы я от страха не промедлила, можно было бы ударить его колонной по рукам, выбить пистолет… Но я ударила куда попало. Наверное, даже зажмурилась, потому что до того мне не приходилось никого бить, а уж тем более так опасно. И уже не думалось, что на весах судьбы с одной стороны жизнь членов моей семьи, а с другой — незнакомца, неизвестно как проникнувшего в наш дом.

Я ударила. Раздался крик. То ли того, кто подломился под моим ударом, то ли мой собственный. И почти сразу же я зажгла свет, все еще сжимая в руках тяжеленную колонну. Железная она, что ли?!

Передо мной на полу, скорчившись, лежал… Женя Макаров! Без сознания. Или я его убила?!

Рухнув перед ним на колени, я послушала сердце. Бьется! Я дотянулась до выпавшего из его рук пистолета и только потом метнулась в коридор, где на полу лежал мой муж, с залитым кровью лицом.

Слава Богу, он был жив. Кровь сочилась из пореза на лбу. Нужно было скорее промыть рану, но как быть с Макаровым, который мог в любую минуту очнуться, чтобы довершить то, ради чего к нам вломился?

Что мне все время мешает? Ах да, пистолет. Я выскочила в ночной рубашке и теперь не знала, куда его приткнуть, и то перекладывала его из одной руки в другую, то совала под мышку.

В конце концов я положила оружие на полку для шляп и прикрыла его своим беретом. Тут мне под руку попался кожаный пояс от моего пальто, а еще я поспешно отстегнула от своей сумки длинный ремешок. Им я связала Евгению руки, а поясом — ноги. Потом сбегала в кухню, вынула из морозилки лед, из аптечки йод и занялась раной мужа.

Я склонилась над ним и босой ногой коснулась чего-то холодного. Пистолет Сергея! Его я тоже сунула на вешалку для шляп.

Сергей очнулся и попытался тут же вскочить.

— Лежи, — строго сказала я, придерживая на его лбу полотенце со льдом.

— А где… этот?

— Потерял сознание. Очнулся — гипс, — неуклюже пошутила я.

Но муж все же поднялся, стараясь не смотреть в мою сторону — чувствует себя виноватым, что не сумел противостоять проникшему в наш дом бандиту? — подошел к Макарову.

— Это же Евгений — жених Быстровой, — сказал он удивленно. — Ты его приложила? — Он посмотрел на меня с уважением, но потом, что-то вспомнив, нахмурился: — Я же приказал тебе лежать!

— Ага, щас! — фыркнула я. — Лежать и ждать, когда он войдет?

Мой муж покраснел. Надо же! Я с любопытством уставилась на него.

— Вот уж не ожидала, что ты умеешь краснеть.

Сергей зачем-то вернулся в коридор и постоял там, тупо глядя на пол. Я опять сунула ему в руку полотенце со льдом.

— Прикладывай, а то у тебя завтра такая шишка будет! Только старайся раны не касаться.

— Я поскользнулся, — объяснил он. — И знаешь на чем? Вот на нем, на Санькином клоуне. Ударился головой об угол зеркала и вырубился.

— А кто выстрелил?

— Он. Я хотел схватить его за руку, нырнул под выстрел и… Дальше ты знаешь.

— А я говорила тебе, нечего в коридоре такое массивное зеркало устанавливать.

— Но гостям нравится.

— А они так часто у нас бывают! — съехидничала я.

Клоун — любимая Санькина игрушка. Резиновая, он ею играл еще тогда, когда ходить не умел. Теперь он с этим клоуном расхаживает по дому, изредка нажимая, чтобы игрушка пищала. А уронил он клоуна вчера, когда любимый папочка подбрасывал его к потолку как раз в коридоре.

Никто из них про упавшего клоуна не вспомнил.

— Постой, а что же это мы не торопимся милицию вызвать?

— Я не вызывала, потому что не знала, кто выстрелил. А вдруг, думаю, Сергей стрелял, а разрешения на ношение оружия у него нет?

— Вообще-то нет, — подтвердил муж и потупился.

Так бы и дала в лоб! Как этого человека могли в военное училище принять? У него же в крови непочтительность к закону, которая когда-нибудь вылезет ему боком.

— Так. У меня под беретом оба пистолета. Возьми свой, а этот мы милиции отдадим.