Холодное блюдо в багажнике

– Пожалуйста, – согласился Дмитрий, с недоумением глядя на Ларису. Какая нахалка, однако! Уж не собиралась ли она Мышенкова под душ с собою затащить? А что, у неё сбудется.

– Шутка. Это же, Димочка, шутка, – усмехнулась Лариса, когда они с Подлесным вошли в ванную и закрыли за собою дверь. – Тем более, речь не только о том, чтобы спинку потереть. Понял? – Лариса принялась расстёгивать на Дмитрии брюки. – Ты понял? Не только об этом.

– О чём же ещё? – заулыбался Подлесный.

– Да о том, что мне твой Лев Николаич не понравился.

– Почему же? Это же прекрасно, когда их много, мужиков-то. Хороших и разных.

– Идиот! Я о том, что он порядком темнит, наводит тень на плетень. Тебе разве так не кажется?

– Да есть немного, – согласился Дмитрий.

– Немного! Если бы немного. Да более чем достаточно, чтоб ты знал, проницательный ты наш. С ним надо говорить в стиле мрачного средневековья. Вот так вот. Колоть его до самой… Ну ты понял. Звонок его мой, видите ли, испугал! Под кровать, видите ли, загнал его мой звоночек в твою дверь! Козлы!

– Кто козлы? – не понял Дмитрий.

– Он – козёл номер раз, ты – козёл номер два. Тебе ещё сколько времени требуется, чтобы раздеться?

Дмитрий быстро избавился от одежды, но вдруг спохватился:

– Подожди, я сейчас одну вещицу притащу. Я тут мимо секс-шопа проезжал. В пакете на вешалке…

Обернувшись полотенцем, он выскочил из ванной и ринулся к вешалке, однако тотчас и остановился – поразила представшая его глазам картина.

– Ты куда? – удивлённо спросил он у Мышенкова, замершего у входной двери с ботинком в руках. Да, Мышенков надел плащ и шляпу и теперь обувается, чтобы куда-то отправиться. – Ты уходишь? И не простившись?

– Да, мне надо. Срочно. Тут одна знакомая заболела, – ответил Мышенков не вполне уверенным голосом. – В общем, спасибо за приют. Да. Но мне надо идти.

Дмитрий приоткрыл дверь ванной и сообщил:

– Лариса, Лев Николаич уходит.

– Что?! – вдруг заорала Лариса. – Держи его! Держи! Я сейчас!

Подлесный и Мышенков разом посмотрели друг на друга. Подлесный круглыми от удивления глазами, Мышенков – круглыми от испуга глазами. Потом Мышенков быстро отвернулся от Подлесного и, сунув ботинок между коленей, принялся отпирать замки. Столь поспешные действия Льва Николаевича в сочетании с диким криком Ларисы вынудили Дмитрия принять меры к тому, чтобы воспрепятствовать неожиданному уходу гостя. Он приблизился к Мышенкову и тронул его за плечо.

– Лёва, подожди уходить. Слышь? Лариса чего-то там хотела.

И за плечо-то лишь чуть тронул, и слова произнёс вежливые и безобидные, однако Мышенков отреагировал исключительно неадекватно – он вдруг развернулся и двумя руками отпихнул от себя Подлесного. Да так сильно, что Дмитрий отлетел на пару метров и грохнулся на пол. И откуда столько силы взялось в рыхлом теле этого интеллигентишки? Поойкав, Подлесный поднялся на ноги, подобрал слетевшее с него при падении полотенце и торопливо обернул его вокруг бёдер.

Мышенков же уже справился с замками и распахнул дверь.

– А ну стой! – закричал Дмитрий, бросился к Мышенкову и сделал попытку ухватить того за плащ. Не получилось. Секунда – и Мышенков уже на площадке. – Вернись, гад!

Орать бесполезно. Остановить беглеца возможно лишь силой. Надеть штаны, догнать и вернуть. Но тут появившаяся из ванной Лариса внесла коррективы в его план.

– Давай догоняй! Уйдёт же! – И она вытолкала полуголого Дмитрия из квартиры.

Мышенков – возле двери лифта. Увидав Подлесного, он отскакивает влево и начинает бежать по лестнице вниз. Дмитрий кидается следом. «Кидается» – не совсем точное слово. Но всё же он спешит. Боязливо семеня босыми ногами и придерживая набедренную повязку.

Будь он одет подобающим образом, то настиг бы этого увальня Мышенкова в несколько прыжков. А так… Вот уже четвёртый этаж миновали, за ним третий… И вдруг Подлесный осознал, что ещё чуть-чуть и Мышенков станет недосягаем. И в самом деле, если вырвется беглец-подлец из подъезда, то погоню придётся прекратить. Не бежать же по улице в этаком-то виде.

– Стой! Стрелять буду! – прорявкал Подлесный и в эту секунду увидел немолодую даму, которая, раскинув в стороны руки, отягощённые переполненными пакетами, пыталась поглубже вжаться в стену.

– О-о-ой! – пискнула она.

– Здрасьте! – бросил перепуганной женщине Дмитрий, подсознательно желая, очевидно, успокоить её.

А Мышенков, подстреленный грозным окриком, оступился и раз, и второй, а потом и вообще кувырком полетел по бетонным ступенькам вниз. Дмитрий возликовал. Однако ликование его длилось очень непродолжительное время – он также оступился, не попав ногою куда следовало.

Побитые жёсткими ступеньками, громко постанывающие Подлесный и Мышенков вяло барахтались на пыльном и заплёванном полу площадки первого этажа, когда из кабины лифта вышла одетая в одну лишь свою незначительной длины ветровку Лариса.

– А ну встать оба! – приказала она. Убедившись, что распоряжение её выполнено, повелела: – В лифт! А ты, Дима, прикройся! – Присев, она двумя пальчиками подняла полотенце и протянула его Подлесному.