Холодное блюдо в багажнике

– Это зависит от многих факторов. Однако если человеку грозит более чем реальная опасность, если он уже ощущает прикосновения, вы меня простите, смерти, – Лев Николаевич печально посмотрел на Вячеслава Юрьевича и вздохнул, – то необходимо уходить в глухую оборону, чтобы…

– Сколько? – повторил вопрос Вячеслав Юрьевич. – Сколько она стоит, эта глухая оборона?

– Порядка тысячи долларов, ибо работа предстоит серьёзная, – ответил Мышенков, а про себя добавил: «К тому же, за грудки меня хватать изволили, уважаемый».

– Будет тебе тыща, – кивнул Вячеслав Юрьевич, перебирая чётки.

– Хорошо. Но это приблизительно. Когда я вас посмотрю и назначу лечение, то в соответствии с прейскурантом…

– Я не больше тебя больной! – перебил нервный клиент. – Меня обложили! Понимаешь? Обложили!

– Кто или что вам угрожает?

– Если бы я знал, кто! – нехорошо рассмеялся Вячеслав Юрьевич и презрительно поглядел на собеседника.

– У вас имеется охрана?

– Да, в квартале отсюда. Не хотелось, чтобы челядь прознала, что шляюсь по шарлатанам.

– Мы не шарлатаны, Вячеслав Юрьевич. И вы непременно очень скоро убедитесь в этом. Смею вас уверить…

– Ладно, уймись! – сморщился клиент и неторопливо вынул из кармана бумажник. Отсчитав десять стодолларовых купюр, протянул их Мышенкову. – На! И приступай.

– Прошу в мой кабинет, – согнулся в полупоклоне Лев Николаевич. – Вот сюда, пожалуйста.

Они прошли в кабинет Мышенкова. Вячеслав Юрьевич остановился у порога и насмешливым взглядом окинул убранство помещения. Чего тут только не было. От оленьих рогов, бубна и попугая до жутковатого вида масок на стенах и всякой мелкой дребедени на двух громоздких стеллажах. А справа от двери, в углу, – огромный пень с покрытыми тёмным лаком замысловато переплетающимися корнями. Если бы не чёрный офисного типа стол и приткнувшиеся к нему чёрные же кресла на колёсиках, то посетитель решил бы, что оказался в каком-нибудь запаснике музея.

– Садитесь, прошу вас, – указал на кресло Мышенков.

Вячеслав Юрьевич присел в кресло, однако тотчас обернулся.

– Что там за звуки?

Лев Николаевич на секунду прислушался.

– Не знаю, я ничего не слышу. Может быть, Марина Григорьевна приехала. Если это Марина Григорьевна, то вдвоём вас посмотрим. Марина Григорьевна – прекрасный специалист, с большим опытом. К тому же красивая женщина. Вы с нею встречались уже?

– Нет, – ответил Вячеслав Юрьевич и снова посмотрел через плечо в направлении двери. На лице его было тревожное выражение. – Кто там ходит?

– Да говорю же вам, что Марина Григорьевна, видимо, приехала. – Лев Николаевич успокаивающим жестом коснулся плеча нервного клиента.

– С кем? – задал очередной вопрос Вячеслав Юрьевич. – Там не один человек! Я же слышу!

– Если не одна, значит, с Кириллом, с охранником, – пожал плечами Мышенков и беззаботно улыбнулся.

В этот миг дверь распахнулась.

– Замри! Оба! – раздался грозный окрик.

Лев Николаевич увидел двоих в чёрных масках и с пистолетами, и ноги его сделались ватными. Он зашатался. На пол бы – с целью достижения равновесия! Но команды такой не было, и он ухватился руками за кресло, в котором сидел клиент.

Точнее, уже не сидел, а судорожно бился, жутко дёргался и сучил ножками в чёрных туфельках с латунными пряжками. Его душили. Один из ворвавшихся обеими руками сжимал шею Вячеслава Юрьевича, и тот, ещё живой, обезумевшим от страха взглядом шарил по лицу Мышенкова и хрипел, брызгая слюной.

Лев Николаевич потерял сознание. Привели его в чувство болезненные удары по щекам. Мышенков увидел склонившегося над ним человека в маске. Кажется, того, который душил Вячеслава Юрьевича. Душитель рывком поднял его и швырнул в кресло. В то самое, где недавно (или давно?) бился в судорогах несчастный клиент. Мышенков покосился по сторонам и увидел Вячеслава Юрьевича безжизненно лежащим на ковре слева от кресла.

– Придумай, зачем ты его убил, – приказным тоном произнёс убийца и наградил Мышенкова увесистой пощёчиной.

– Но я… Я не… – залепетал тот.

И получил новый удар.

– Я верю, что ты «не». Но мусора должны поверить, что это ты. Ясно? Иначе и тебе, и твоей семейке – хана. Врубился? Ты же – маг и чародей. Нечистая сила вселилась в тебя и овладела – в этом роде что-нибудь. Ясно? Да, и охранника – ты. Он в кладовке. Через недельку откажешься. Дополнительные аргументы нужны?

Лев Николаевич, ожидая очередного удара, зажмурил глаза и втянул голову в плечи.

Когда он, наконец, открыл глаза, перед ним никого не было. Сон! Это был всего лишь сон, но – страшный. А сколько страшных снов он повидал за свою жизнь! И не счесть. А все забылись. Или почти все. Стоит только посмотреть налево и вниз, чтобы окончательно убедиться, что до неправдоподобия реальный сон именно сном и является.

Лев Николаевич резко повернул голову и дико вскрикнул. Материальным подтверждением реальности происходящего был лежащий на ковре труп человека.

Потом с Мышенковым что-то случилось. Он как бы раздвоился. Один Мышенков поспешно вскочил с кресла, вытащил из нижнего ящика стола полотенце, накрыл им голову покойника и поволок труп к двери. Второй Мышенков с ужасом наблюдал за ним.