Холодное блюдо в багажнике

– Зачем тебе? Всё равно сравнивать не с чем, – отмахнулась Лариса и включила телевизор. – Посмотрим, может, твою фотографию покажут, бандит и убийца. Вот сдам тебя и получу премию какую-нибудь или даже медальку. Всё равно же, хоть ты и на свободе, пользы от тебя никакой.

Потом Лариса стала обедать. Подлесный сидел рядом, и они вдвоём строили предположения, кому понадобилось убивать Мышенкову. Выходило, что это может быть как-то связано с тем разговором, который вела по телефону погибшая, когда Подлесный, «упившийся вусмерть» (выражение Ларисы), спал на диванчике под аккомпанемент пистолетных выстрелов.

– Почему-то именно после разговора с тобой она осуществила всё это, – задумчиво проговорила Лариса. – И тот звонок с руганью и стрельбой, и побег с оружием твоим. – И заключила: – Не будь ты пожизненным лохом, мы бы сейчас это знали.

– Похоже на то, – согласился Дмитрий, не нашедший что возразить.

– Что ты ей мог такого сказать?

– Понятия не имею. Я только лишь рассказал ей обо всём, обо всех последних событиях. Я даже о связях Мышенкова с твоими тёзками не успел поговорить. У меня разболелась голова и…

– Ты нажрался, и дальше всё понятно, – перебила его Лариса. – Кстати, с Бояркиной связь держишь?

– Периодически.

– Ну так позвони.

Подлесный позвонил и нарвался на поручение – Бояркина попросила его разыскать Людмилу Александровну, которая постоянно куда-то пропадает, потом звонит, вопя о каких-то кошмарах, стрельбе и убийствах, и опять пропадает.

26

Очнувшись спустя несколько часов, она вспомнила о случившемся и заспешила к холодильнику. Теперь жить было гораздо сложнее, чем накануне забытья. Тогда она была в состоянии, близком к шоку, и в голове мыслей практически не существовало. Так как-то всё сумбурно было, как бы влетали они, мыслишки эти, страшные до жути, безобразные, и улетали тотчас же.

Теперь мысли были более отчётливые и в достаточной мере читаемые. Не просто такого плана, что вот здесь, в этом месте или около этого человека опасность, ужас и мрак. А получалось нечто вроде анализа, то есть околонаучного исследования путём рассмотрения отдельных сторон, свойств и составных частей всего этого кошмара последних дней.

Сначала необходимость вызволения из бандитского плена Марины Григорьевны и последовавший затем гром выстрелов из жизнеубийственного оружия. Потом милиция, бандиты, осада, побег из офиса в разведку, трагическая гибель Льва Николаевича. А потом этот мужик с пистолетом и автоматчики в пятнистой форме. И опять стрельба.

А это убийство!..

И Людмила Александровна торопливо выпила очередную порцию зелья, способного на время избавить её от ужасов бытия.

И что характерно. Все эти кошмары связаны с салоном «Фея» и людьми, в нём работающими. То есть когда она приближается к этим опасным объектам и субъектам, тогда и начинается очередной виток смертельно опасного безобразия, которое и с экрана телевизора-то воспринимать далеко не всегда хочется.

Поэтому когда она увидала в глазок Дмитрия Подлесного, тотчас же решила, что дверь не откроет. Да, по зову дверного звонка она, пошатываясь и периодически хватаясь за сугубо вертикальные стены, пробралась к входной двери и приникла к глазку. И увидела – Дмитрий Подлесный.

А Дима Подлесный – что? Что и кто этот Дима? Да, вот именно. Это как раз и есть то, от чего она пытается убежать и спрятаться. И потому – не открывать. Мол, её нет дома. Ни её, ни сына с дочерью. Которых, сына и дочери, и в самом деле нет дома, потому как они второй год живут и учатся в Питере.

И чего он названивает, если никого нет дома? Звонит и звонит. Сделает паузу, в течение которой подвыпивший человек и до двери-то добраться не успеет, и снова жмёт на звонок. Вот подлец!

Людмила Александровна лязгнула щеколдой и распахнула дверь, чтобы бросить гневные слова прямо в лицо «подлецу».

Но не бросила. Открыв дверь, женщина и увидела, и вспомнила, что «подлец» Дима – симпатичный мужчина. Симпатичный, стройный, улыбающийся.

– Здравствуйте, Людмила Александровна. Я от Марины Григорьевны. Меня Дмитрием зовут. Нас когда-то знакомили. Вы не помните?

– Почему же? Помню. Заходи, Дима. А то звонишь и звонишь. Просто деваться уже некуда от этого трезвона.

– Я уж подумал, что вы решили никого не впускать, – поделился своими соображениями Дмитрий, снимая кроссовки.

– Я и не хотела, – качнула головой хозяйка квартиры. – Не хотела всё, не хотела, а вот сейчас… – Людмила Александровна замолчала.

Подлесный взглянул на нетрезвую женщину и на лице её обнаружил некое подобие кокетливой улыбки. И подумал, что, пожалуй, не стоит забывать о соблюдении элементарных мер предосторожности, направленных на предотвращение актов женского насилия.

– Людмила Александровна, Марина Григорьевна хотела бы встретиться с вами. У вас что-то случилось?

– Случилось? У меня? А что у меня могло случиться? – развела руками хозяйка квартиры. – Кстати, Дима, выпить не желаешь?

– Нет-нет, я за рулём, – решительно отказался Подлесный. – А вот если чайку или кофейку – да.