Холодное пламя жизни (сборник)

Я наконец не выдерживаю. Утыкаюсь маской в сгиб руки, и тело сотрясают рыдания. Нет сил терпеть все это. Я чувствую, как слезы текут по щекам. С рычанием, борясь с болью, я подползаю к большой ели и ныряю под нее. Тут почти не мочит. Роняю голову на хвойное покрывало. Не могу больше.

Перед глазами плывут размытые картины. Сюжеты из фильма ужасов. И я уже не могу сопротивляться им.

* * *

Первым «засветился» Субоч. Смерть подкралась незаметно, надменно ткнув в товарища костлявым пальцем. Миша Суббочев, отошедший от весело пылающего костра за дровами, вдруг растеряно замер.

– Эээ, – испуганно протянул он, опустив руки. И я разглядел на его лице под стеклом маски тревожно светящееся пятно. Похоже, он увидел отражение «светофора» на стекле противогаза. Смерть догнала нас. Мы бежали от опасности, но эта тварь оказалась хитрее. Наши усилия были напрасны.

Все словно по команде замерли. Олег Денисович выдохнул тяжело, словно паровоз. Достал из кобуры пистолет.

– Готов умирать, солдат? – спокойно произнес он. А Субоч тем временем отступал к разлапистым елям, глядя на Сапера. Командир медленно поднял пистолет.

– Нет, нет, – все твердил Миша, будто спорил с капризной и жестокой судьбой, так несправедливо обошедшейся с ним. Я отвернулся.

Выстрел в одно мгновение оборвал жизнь товарища. Повисла тягостная тишина. Затем хриплый голос майора нарушил безмолвие.

– Так обязан поступить каждый, кто узнает, что его друг заражен. Ясно?

Растерянные кивки товарищей.

– Хватай вещи! – приказал Сапер. – Перебазируемся.

Следующим был Гимнаст. Он прожил ровно на один день больше Субоча. В сгущающихся сумерках я вдруг разглядел, как под маской его лицо слабо засветилось тревожным фосфоресцирующим сиянием. Леха понял все моментально. Рука нырнула в кобуру на поясе, выхватила пистолет. Гимнаст отступил во тьму, под прикрытие полога леса.

– Прощайте, ребятушки! – услышал я тихое, адресованное нам послание.

– Отставить! – рявкнул Сапер, но было уже поздно. Раскатистое эхо прокатилось по тайге и умолкло где-то за недалеким перевалом. Майор поспешно шагнул вперед, на самой границе света и тьмы остановился, склонив голову. Поднял руку, и… Я был готов поклясться – командир перекрестился. Затем подошел к нам, тяжело выдохнул.

– Противогаз испортил, дурак! – устало сказал майор. – Пошли!

Этим же вечером не стало Беса и Веника. Они отошли к ручью за валежником. Два выстрела, один за другим, заставили нас вздрогнуть. Ребята ушли, не попрощавшись.

Теперь нас оставалось трое. Дима Колпаков, командир и я. Мы смотрели друг на друга. Пугающая тишина нависла над нами. Я знал, что у каждого из нас на уме в тот миг одна-единственная мысль.

Кто сдохнет следующим?

Колпак «съехал» сам. Бросил автомат и побежал в лес. Он пережил Беса и Веника на сутки. Я почему-то уже был твердо уверен, что Димка – следующий.

– Стой, идиот! – крикнул Сапер. Он два раза выстрелил в сумерки, поглотившие обреченного, но не попал. Чертыхнулся, опустил автомат. Голова повернулась в мою сторону.

– Ну вот, вдвоем остались, Артурчик. Как думаешь, кто следующий? – голос его ни разу не дрогнул. Железная воля у этого «шакала».

Я не ответил. А потом раздался дикий вопль, смешанный с болью и ужасом. Димка выбрал мучительную смерть. Я пошел на крик. Два раза едва не упал, поскользнувшись на влажных камнях. Потом увидел движение у самого закрайка болота. Передернул затвор и нажал на спуск. Треск автомата разорвал в клочья вечернее спокойствие.

Кажется, я стрелял уже в труп.

* * *

Тьма. Словно кто-то нечаянно опрокинул чернильницу на мир. Лес гудит, будто растревоженный улей. Шквальный ветер раскачивает вершины деревьев, стонет в вышине над перевалом. Погода свирепствует.

Боль приводит меня в чувство. В сгустившейся темноте уже ни черта не видно. Шарю вокруг себя. Нахожу автомат. Пытаюсь подняться и снова падаю, подкошенный болью.

Нет никаких сомнений – я сломал ногу. Даже через ткань защитного костюма чувствую, как здорово опухла лодыжка. Меня сильно знобит, голова идет кругом, перед глазами плывут какие-то шары. То и дело проваливаюсь в полусон-полубред, но боль в сломанной ноге снова вытаскивает меня из омута беспамятства, возвращает в страшную реальность.

Все! Мои странствия завершены. Палач должен получить по заслугам.

Хочется выть от бессилия. Ведь я уже почти у цели. Вспоминаю, как Сапер говорил, что где-то здесь находится бункер с центром управления запуском ракет. И на карте командира он был отмечен ручкой. Откуда старый «шакал» знал про него? Туда держал путь наш отряд смертников, но смог дойти один лишь я. И вот так нелепо подохнуть в двух шагах от цели?