Холодное послание

Поднявшись, Вика чуть прыснула на шею дешевыми духами – еще французские тратить! – потом расстегнула шубу, приняла вызывающую позу и позвонила в дверь. Два длинных. Молчание. Еще два звонка. Костик стоял чуть ниже, на лестнице, ступеньках в трех от нее.

– Дрочит, – одними губами шепнул он. – Увлекся, звонка не слышит…

Вика фыркнула.

– Эй, дядя! – позвала она развязным голосом в щелку двери. – Я не такси, за простой не беру, но и стоять не буду! Открывай давай!

Из-за двери послышалась возня и бормотание: «Сейчас, сейчас…» Костик подумал и поднялся на лестничную клетку.

– Так, ты отойди пока, я сам первый зайду и посмотрю. Если что, побежишь тогда. Не нравится мне эта хата, жопой чую, тварь живет.

– Ну жопа у тебя чувствительная… – беззлобно пошутила Вика – Костик судим не был, намеки воспринимал нормально, – и послушно отошла от двери, спустилась на пару шагов. Костик еще раз позвонил в дверь, но тут она неожиданно открылась; лицо хозяина загораживала Костикова спина. Вика подумала, достала сигареты и закурила.

Сутенер ловко прошелся по двухкомнатной квартире и расслабился – подвело чутье, мужик себе для личных утех девочку заказал, квартирка пустая, чистенькая, а на трюмо лежит женская губная помада, стоит толстостенный, тяжелый флакон духов: видно, жена уехала, вот и пытается обыватель развлечься. Дядька тоже спокойный такой, только изо рта у него воняет жутко, словно он внутри гниет. А так – деньги без вопросов передал, по всем комнатам проводил, улыбнулся на прощание. Костик подозвал Вику, передал мужику бутылку и весело сбежал по лестнице, пока Вика сбрасывала на руки мужика шубу и манерно рассматривала интерьер.

– Здесь наливают? – прощебетала она, когда мужик закрыл дверь за сутенером. – Или придется на сухую амур крутить? Налей мне, крошка, беленькой немножко.

Мужик согласно кивнул и скрылся в кухне, а Вика прошла в небольшой зал и огляделась. Скудная мебель, деревянная широкая кровать, трюмо с женской косметикой… Книжный шкаф, сплошь забитый журналами. Что у нас тут? Ого, сплошь ежемесячный «Оракул» и астрология. Это ж куда она попала? Может, он сейчас по влагалищу ей будущее предскажет? Вике стало смешно, она улыбнулась навстречу неслышно вернувшемуся с двумя стаканами мужиком.

И вдруг ее, как удар током, пронзила страшная догадка.

Это он.

Вот же – короткая шея, родинка на страшном, заскорузлом пальце, которым он придерживает стакан. Тихий голос и вонь изо рта. Короткая шея. Это тот, кто насиловал ее девять лет назад на пустынной улице Туннельной.

Вика стала медленно отступать назад. Мужик странно посмотрел на нее, поставил стаканы на низкий прикроватный столик и прошептал:

– Иди сюда…

Его шепот! Шепот маньяка, который надругался над ней, сломал ей жизнь, из-за которого она росла не благополучной маминой девочкой, а наркоманкой, проституткой, прожженной тварью… его голос, его взгляд. Вика невидящими глазами смотрела на лицо мужика, а оно приближалось, расплывалось, кривилось… В голову ударила боль – боль четырнадцатилетней девочки-подростка, которую насиловали в темных кустах. Вика нащупала рукой стоящий на трюмо флакон духов и, сама не понимая, что делает, изо всех сил ударила мужика в висок. Он пошатнулся, грубо выругался и схватился за голову. Вика пулей пронеслась мимо него в кухню; он с криком побежал за ней, заорал, что убьет проклятую шлюху; из разбитого виска текла кровь. Вика схватила лежащий на столе нож и бросилась на страшного мужика, чего не смогла сделать в детстве…

…Нож легко входит в человеческое тело. Мир создал сталь, но остался не защищенным от нее. Через шесть минут на полу кухни лежал теплый, окровавленный труп с двенадцатью колото-резаными ранениями в области грудной клетки и брюшной полости. Вика убила его первым ударом, точно в сердце, но из остальных ран еще сочилась густая кровь.

Газетный астролог-неудачник Юрий Белый так и не понял, почему эта вульгарная, грудастая девушка, за услуги которой он передал сутенеру половину месячного гонорара, ударила его флаконом жениных духов, а потом схватила нож. Мелькнула мысль: «Сегодня звезды обещали прибыль!», и Белый неловко упал – сначала на колени, а потом завалился на бок, пока проститутка продолжала бить его уже мертвое тело.

Это не он изнасиловал Вику девять лет назад. Он просто был похож на того подонка.

…Звук падающего тела услышал Легостаев, который спускался с мусорным ведром по лестнице вниз. Мусоропровод в девятиэтажке ремонтировали, и приходилось выносить отбросы к мусорным бакам в соседнем дворе, откуда дворничиха Катерина гоняла пришлых поганой метлой, чтобы они не забивали мусорку, но к Легостаеву, из-за того, что он «доктор, понятливый человек», прониклась уважением и выбрасывать мусор разрешала безлимитно.